Лишь тридцать лет отпущены судьбою
Тому, кто смог воспеть Святую Русь,
Ее «церква» и рощу золотую,
Монашку иву, хулигана грусть.
Пропойца был.Но был и богомолец,
Своим был средь людей и средь собак,
Про снега синь, деревья у околиц
Пропеть с душою был большой мастак.
Отмечен был божественной печатью,
На сотни лет оставил песнь любви,
Лицом вставал перед небесной ратью,
Знать, сам Господь его благословил.