Лает ночь неспокойная, лунная...
Пляшут тени у пыльных дорог.
Пой, гитара моя семиструнная,
Пой о тех, кто уже далек.
Разгулялся по липовой меди
Ветер прошлых знакомств и лиц,
Ты играй, ты не вздумай медлить
В это стадо зверей, в стаю птиц.
Расскажи мне октавой повыше:
О нелегкой, тугой судьбе.
Как гуляет луна по крыше
На серебряном сапоге.
Как смеются и плачут люди,
От моих неуемных стихов.
Знаю я, все что было и будет,
Не сыграть этой музыкой слов.
Не найти в этом облаке пыли
Тех знакомых и хрупких плеч.
Пой мне, пой о неведомой были,
В танце пальцев пылающих свеч.
Эта осень, как будто торопится,
Гонит ветра звериную грусть.
Память снова рыдает и просится,
В, сентябрем перебитую, грудь.
И впуская ее покорно,
Я уже ничего не боюсь!
В эту прядь шелковистую, черную
Я уже никогда не влюблюсь!
Да, любил! Что скрывать, робея,
Был судьбой предначертан час.
Ну, зачем вспоминать, немея
Эти брызги осенних глаз.
Будут зимы теперь другие
Лить на плечи словесный пух...
Эти руки давно чужие,
Этот голос стал резок и глух...
И на самый больной, неуемный вопрос
Есть ответ, как удар по венам:
Я забыл эту смоль шелковистых волос,
Полюбив золотое сено!