На днях мы с Ришкой, по пути из гостей, завернули в садик за Алёнкой – это у нас такая гуманитарная акция была. Нам всё равно мимо идти, а Ромке и Ленуське хоть какая-то послабуха…
Обрадовавшись, что воспитательница, против обыкновения, не выкатила кучу претензий к поведению нашей младшенькой: ни посуду, ни одногруппников она на сей раз не побила, свой шкафчик не сломала, ручки от чужих не отвинтила, – я скоренько помогла ей одеться, слегка прищемив молнией цыплячью шею и выдрав намотавшийся на пуговицу клок волосёшек. Боевая девица на этакие пустяки внимания не обратила, а я твёрдо решила, что исповедоваться родителям не стану.
Ну, по дороге домой мы, как всегда, завихерились на игровую площадку. Обычно девчонки там скачут как угорелые по всем аттракционам, но сперва ритуально поедают «кутовое пуэ» – Персик же в садике ест только хлеб, к безмерному удивлению персонала, поэтому он голодный. В смысле, она. На сей раз привычной вкусняшки у меня с собой не было, как, впрочем, и сил носиться за потомками с целью недопущения непоправимостей. Потерпев какое-то время обычный, вообще-то, беспредел, я включила голосовой режим управления: типа, всё, ещё пятнадцать минут – и домой.
Не тут-то было! Тогда я, по-моему, в полном соответствии со всеми классическими макаренковскими канонами, сказала, что уйду одна! И ушла. За ближайший пушистый ещё куст. Девицы, конечно, мою угрозу проигнорировали, а я вскоре забеспокоилась: ну как испугаются? Ну как кинутся за мной – а тут проезжая часть рядом!
Не-а. Не испугались. Оседлали карусель и с леденящими душу воплями раскрутили её до моего нервического припадка. Я, ясен пень, высунулась из своего укрытия, на что Ришка немедленно отреагировала, заявив с подковыркой:
— А сама не ушла!
— Не ушла! Боюсь за вас потому что! А вдруг бы ушла? Что бы вы делали?
— Что-что… Мы бы гуляли, веселились. Бегали бы везде…
— Бегали бы они! Уже вон темнеет! А что бы вы ели?
— Мы бы питались нектаром… – тут мне захотелось вставить реплику про принцесс и розы, но я удержалась… – Я бы Алёнку воспитывала, водила её в садик, учила бы всему…
Ага, ага, учила бы она, кто бы сомневался… Но Ришка заметила моё скептическое выражение:
— Бабушка, я ведь уже достаточно взрослая! Я скоро в школу пойду! Как-нибудь уж разберусь! А если она слушаться не будет – по попе!
По попе, значит? Кстати, повторуша тётя Груша, в смысле, Персик, в смысле, Алёнка – со всем соглашалась:
— Да!!! Бегали!!! Некталом!!! В садик!!! По попе!!!
…По попе, значит? Дык что ж я мучаюсь-то!..