Учителю, который был моим братом. И брату,который не проверял мои тетрадки, но был моим Учителем.
Тарелка, кошки и волны
Хорошо быть маленькой девчонкой.
Особенно, если брат - учитель в твоей деревне.
И - играет на скрипке! И - берет с собой в поездку на велосипеде! На раму велосипеда привязывается подушка - и в путь!
На поясе у брата гремят какие-то железяки, которые он называет почему-то "кошки". А катимся мы с ним - от столба к столбу. Гоша влезает на них (и, правда, как кошка!) с помощью своих доспехов.
Объехав много столбов, возвращаемся на Садовую улицу.
Брат велит идти мне в дом и смотреть на тарелку. Он ее зачем-то повесил на стену.
Посмотрела я на тарелку. Ничего особенного. А она вдруг как затрещит! Потом прокашлялась и Гошиным голосом сказала: "Таня, а тебе на каком озере больше понравилось, на Светлом или Барабаново?"
Я с ревом спряталась под материн фартук."Радива" это, Тань"- сказала мама. "Оно теперь всегда говорить и петь будет. Годька сделал!"
От фартука вкусно пахло оладышками, мама их, шкворчащих, переворачивала на сковородке в печи. " Иди, послушай, и на улице тарелка поет". Неохотно оторвав взгляд от приплясывающих угольков печи, я вышла на крылечко.
Поискала глазами патефон и не нашла. А песня звучала. "Утомленное солнце нежно с морем прощалось". Пела тарелке на столбе!
С тех я мечтала: буду учителем в школе, учить ребятишек грамоте и играть на скрипке. Или нет: буду носить "кошки" и лазать по столбам, чтобы везде говорило и пело радио.
"Лектрамонтер!"- сказала мама, накладывая нам с Гошей оладышков с малиновым вареньем. Вкуснота! Гоша мне объяснил, что чуда никакого нет, а есть волны.
"Ты же видела на озере волны от камешка, брошенного в воду?".
Так то в озере, думала я. Они молчаливые и исчезают. И решила, что в воздухе их тоже можно увидеть. Или - пощупать. Только сидеть высоко надо. Гоша сказал, что волны по всему свету разбегаются. И даже в Австралию доходят. Слышали про нее? Там еще кенгуру живут. С тех пор мое любимое место - крыша дома.
И - береза, в роще за огородом. На крышу надо по лесенке забираться. Сначала на веранду, а потом по прибитым ступенькам - к самой трубе. Хорошо!! Никто меня не видит а я вижу всех. И никто меня не ругал. Наверно,очень ловко умела забираться. А, может, Гоша матери не велел.
Но, конечно же, самое волшебное место - это верхушка березы. Брат научил меня отличать сухие сучки и выбирать надежные ветки. На моей березе они так густо росли, что никакого труда не составляло мигом оказываться высоко-высоко от земли. Низко - нельзя. Волны в листьях и ветках запутаются. А здесь, в вышине, волны касались моих ушей и кожи. Правда, неслышно. Но их тревожить не надо - вон куда им бежать надо, до Австралии!
Я была тарелкой. Волны усиливала! Но сначала - их долго-долго в себе надо копить. К концу сеанса абонент становился доступен. Всему лесу. А, может, и Австралии? С березы летело: "Отец мой был природный пахарь, а я работал вместе с ним!"
Штаны, качели и скрипка
Приехал брат из города. Камень-на-Оби называется. Со скрипкой. Я ее долго слушать не могла. Всхлипывала и убегала. А мать почему-то опять ругала отца. " В город ездил зачем? Годьке кустюм купить. В школу работать он в чем таперь пойдет? Скрипку они купили..."
Пришлось отцу шить на Зингере из брезентового полотна со старого комбайна Гоше новые штаны.
Мы с братом и скрипкой уходили в рощу. Замолкали птицы и только бабочки летали с цветка на цветок по всей Большой Поляне.
Скрипка управляла всеми. Мной, птицами, кузнечиками. И даже ветром.
Только на огромных качелях, которые соорудил брат между двух мощных берез, я могла повторить эти полеты,происходящие в моей душе, когда звучала скрипка.
Долго жили качели в роще. Видела их, когда приехала в деревню, уже взрослой. А скрипка жива до сих пор. Лежит на антресоли.
Тихо. И помнит совсем не изящные руки брата моего. И помнят его ребятишки, ставшие взрослыми.
Те, кого брат научил читать и писать.
Про сосны и духовой оркестр
Отцу моему всегда приходилось придумывать повод, убедительный для матери, чтобы куда-то поехать.
"Выдумляет" - говорила мать, но меня отпускала.
На этот раз мы поехали в деревню Гонохово, что в Завьяловском районе.
Туда учительствовать уехал мой брат Гоша.
Не знаю, чего больше хотелось отцу: в новую деревню съездить, или на невиданной доселе "Колхиде" прокатиться. Другому брату моему, Мише, ее доверили. Мне-то казалось, что я лечу на самолете. Машина была просто невиданно огромной. Первая в Плотаве.
Озерно-березовая моя деревня научила различать разные звуки в лесу. Слушала я и шелест, и ропот листьев тихого леса, и шумные перехлесты ветвей во время ветра.
Лес, в который мы въехав, остановились по просьбе отца, оказался совсем беззвучным. "Бор"- сказал отец.
В лесу с таким коротким названием красноватые деревья были безмолвны. И зеленые макушки их тоже не шелохнулись на мое "Ау!". У плотавских березок роднёй было широкое и голубое небо - решила для себя - а вот здесь, и есть горизонт, куда солнышко садится всегда.
Иначе, почему стволы сосен такие медно-красные и липкие? Солнце по прямым по стволам стекает, застывает каплями смолы. Всю ночь стволы внутри себя хранят солнышко, а утром оно, отдохнувшее, росное и свежее, поднимается из стволов светить всей моей Плотаве и другим деревням и городам.
А тишина в бору была неправдашней. Нашла я, где звуки прячутся. В стволах, вместе с солнышком. Велела и отцу с Мишей послушать стволы. Услышали!
А в школе нас встретил духовой оркестр. Гоша его придумал и научил ребятишек играть.
И я догадалась - почему он придумал. Он любил лес. А в бору каждая сосна по-своему звучит, если обнять ее и послушать. Вот и в оркестре звучали эти солнечные сосны, каждая по-своему.
Прошло больше пятидесяти лет.
Давно уехал из деревни брат. Учил ребят в Ростовской области. А в Гонохово, что в Завьловском районе на Алтае, растут могучие сосны. Люди живут меньше деревьев. Нет моего брата, а в школе играет духовой оркестр.