В мундире камер-юнкера,
приехав во дворец,
кряхтел походкой гулкою
наш Пушкин-молодец.
Весь в уязвленной гордости
он морщился и ныл.
Наталью дома в скорости
на ложе он любил.
Но царское внимание
давало только боль.
Дурное понимание.
На душу лезла соль.
Казалось Государыня
и Царь, страны Отец.
Для счастья понимания
вокруг тебя дворец.
Но спесь и гордость глупая
мешала оценить.
Дуэль с Дантесом, хлюпая.
Наталья стала пить.