Жизнь не переменится,
сердце не состарится,
ничто не перемелется,
все как есть останется.
Встречи наши грозные,
разговоры скучные,
судьбы наши разные,
души неразлучные.
Звезды
До рассвета
мы сидели рядом.
До рассвета
сучья догорали...
Я не помню ни лица, ни взгляда,
помню только —
звезды над горами.
Человек
таким уж видно создан:
Я тебя забыла...
Но не скрою —
Никогда не позабуду звезды,
что однажды
видела с тобою.
* * *
Опять наступит длинный вечер,
такой пустынный при луне.
Опять не состоится встреча,
сто раз обещанная мне.
Бульвар, как из гравюры вышел,
луной окрашен в мел и тушь...
На свете нет верней и тише
приюта для влюбленных душ.
И я, кварталов месть измеря
по стуже, вдоль и поперек,
в конце концов, опять поверю,
что ты действительно не мог.
И мир опять, как в день рожденья,
покажется мне чист и прост.
Такая сила убежденья
у этих старых лип и звезд!
Незнакомым друзьям
Недели две промаявшись
в дороге,
пришло ко мне письмо
из Бухты Ольги.
Конверт нетерпеливо разрываю —
обратный адрес —
почта полевая.
Быть может, здесь, на клетчатой бумаге,
блестели брызги океанской влаги,
и я, впервые, не сдержала вздоха
и огорчилась, что училась плохо.
Из Бухты Ольги...
Где она, такая?
Какие волны ходят в ней, сверкая?
Какие горы бухту окружают?
Какие бури бухте угрожают?
Забыла я, что есть она на свете,
а там живет, приславший строки эти,
тот самый, с кем о счастье и печали
я долгий разговор вела ночами,
в чье сердце так настойчиво стучала,
кому любовь до гроба обещала.
Я не могу лица его представить,
я с ним и не встречалась никогда ведь,
я просто с другом говорить хотела,
и вот ко мне – я слышу! – долетело.
Друзья мои!
Не знаю вас, не вижу,
а вы, порою, самых близких ближе,
и радостно вы делите со мною
мое существование земное,
и если вдруг темно в душе, как в полночь,
вы все ко мне приходите на помощь...
Пока вы есть, пока о вас я помню,
свой труд нести отрадно и легко мне!
Рассвет
Утром ветер гудит широко,
гонит голых вершин гряды
и врывается в щели окон
шумом падающей воды.
За молочной, промозглой мутью
дымов сизая бахрома,
галок сорванные лоскутья
с криком падают за дома.
В десять ярусов тучи мчатся,
на воротах фонарь погас...
...................................................
Никогда бы нам не встречаться,
никогда бы нам не прощаться, —
как спалось бы нам в этот час!
* * *
Цветущих деревьев белели волны,
дымились, сверкали пеной сквозною.
Большой теплоход у белого мола
слепил глаза белизною.
Нетерпеливый, готовый в дорогу,
натянул он, как струны, тросы.
А народа у кассы
совсем немного...
Боже, как все легко и просто!
Назавтра солнце всплывет величаво,
лучами горячими нас разбудит.
И будет все в жизни —
сначала, сначала,
и нашей дороге конца не будет...
.........................................................
Большой теплоход отошел от мола,
ушел в открытое море.
И сразу пустынно стало и голо,
запахло снова зимою.
Опять над горами сгрудились тучи,
полезли вниз, на откосы.
Навалились их грязно-белые туши
на цветущие абрикосы.
С перевала подуло холодом острым,
Погасли глаза твои, похолодели...
Это только казалось – легко и просто.
Очень трудно на самом деле.
* * *
Ты как в юности ранней
прочтенная книга:
прочитала, а только не поняла...
Милый город, зеленая тихая Рига,
Я и прежде счастливой с тобой не была.
Но тогда, мне казалось,
Я жила начерно,
что еще возвращусь, перечту и пойму...
Ты... для счастья
самой судьбой предназначена, —
почему же я снова грущу? Почему?
Озаренные осенью тихие парки,
золотые пруды с неподвижной водой,
задушевная прелесть
закатов неярких,
свет янтарный
над облачной сизой грядой...
Тесных узеньких улочек
средневековье,
на замшелых амбарах —
железо замков.
Это запросто можно потрогать рукою
и ладонью почувствовать
холод веков.
А в окошках – высокое вечное небо,
а в садах, на углах, посреди площадей —
всюду кормят прохожие
крошками хлеба
сизых, розовых, палевых
голубей...
Здесь кому-то
спокойно и весело дышится,
у кого-то на сердце
тревожно-светло.
Для меня, для одной только
время не движется, —
покружило, и – смотришь —
назад принесло.
Ощущений, событий и мыслей смешение...
Здесь былое со всех обступает сторон,
и бесстрастно обломки
на поверхность выносит
теченье времен.
Колят сердце
осеннего дождика иглы,
застилает глаза мне вечерняя мгла...
Милый город, счастливая тихая Рига!
Никогда я счастливой
с тобой не была.
Я сижу на скамье под осенними вязами,
как огни зажигаются, в окнах гляжу...
Слишком много с тобою печального связано,
и не знаю когда узелки развяжу.
* * *