Зачатки призрачной надежды
И бесспокойный серый сон.
И месяц мокрые одежды
Отбросил на зелёный двор.
Копыта тонут в липкой грязи,
И чвакают, скрипят, и ноют
Колеса в чёрной жидкой склязи
И волки под горою воют.
Раздался треск и дикий хохот,
Что человеку не знаком.
И мгла. Вдруг молния и грохот
В пустейшем воздухе ночном.
Торчат два уха, зверь в испуге.
Ни в перед шага, ни назад
Телега вся в туманной вьюге,
А ноздри чуют чуждый смрад.
Дыбы. Скачок. Рывок. Свобода.
Конь в пене ускоряет бег.
А там, за рощей, где дорога,
Один остался человек.
Недвижим он сидит и пялит.
Лицо окутал чёрный дым.
А тёмный силуэт все манит
Не жутким гласом... А немым.
Оцепенение. Дрожь сердца.
И замедляет время бег.
Не знает разум, куда деться...
И встал несчастный человек.
Он встал, и вздрогнула стена,
Стена из чуждой чёрной пыли.
И дернув гладью поплыла.
И мысли страхи поглотили...
Вдруг свет. И белый чистый луч
Пронзил полотнище отравы.
Из чёрных вырвавшись из туч
Лишил он власти тьму и славы.
Когтями в землю упираясь,
Шурша подолом бесовским,
За душу робкую цепляясь,
Считает тьма её своим.
А человек недвижим боле:
Он околдован, он поник.
Не слыша гласа здравой воли,
К тьме сердце протянул старик.
Но вдруг по старой по привычке
Шепнули губы слова два
И Тьма как от горящей спички
Отпрянула, как зверь ревя.
И стала острой, угловатой,
Свернулась в чёрный пругий ком,
А белый свет с былой отвагой
Одним лишь снёс её рывком!
Глаза моргнули. Раз. Ещё.
И различима вновь тропа.
Пульс явно сильно учащен...
Скажите, лошадь где сперва?
Качнув плечами, взяв мешок,
Толкнувши пару раз телегу,
Пошёл старик через лужок
И тут поднял глаза на небо.
Лишь сон то был, или не сон
Старик не знал, но твёрдо верил,
Что в мире... Существует Он.
И двое шли - старик и Вера.