Памяти музыканта без званий, а по призванию
Евгения Тимофеевича Деришева
Покраснели листья у осин.
Затянулось нынче бабье лето.
Вот ещё зажмурился один
от потока солнечного света.
Да и нужен только лишь момент,
чтобы выпасть навсегда из хора.
Сердце слишком тонкий инструмент
даже для такого дирижёра.
Он ведь сам сжигал себя дотла –
от оваций бурных
и до свиста,
ведь сжимала горло,
как петля,
бабочка эстрадного артиста.
Но играл он,
зная наперёд,
всем другим неведомое что-то,
и прощал за музыку народ
все его приколы и залёты.
Верил в демократии парад,
в комканые ельцинские речи,
был он сам обманываться рад,
ну а подшофе – оно и легче.
Было артистично и смешно,
словно с русской водкой пепси-кола,
но внезапно время подошло
самого последнего прикола.
Черти подготовили котёл,
но покуда руки не связали,
он исполнит им про комсомол
на разбитом чёртовом рояле,
и споёт про юности костры,
про свиданье первое у школы...
Словно бритвы клавиши остры –
у чертей такие вот приколы.
Кто ещё сумеет так сыграть
не за бабки,
не награды ради?
Как от клавиш руки оторвать,
чтоб пробор ладошками пригладить?!
Вся в крови
и та,
и та ладонь…
Но летит восторженно и чисто
мотыльком, спешащим на огонь,
бабочка народного артиста.
2009 год