До сорока четырех ничего не нажил, кроме
артритных коленок. Да воспоминаний горстку.
Почти за полвека - это бессовестно мало.
А с другой стороны
про себя удивляюсь: как до сих пор не помер?
Ну, хорошо. В юности был резким и жестким.
Теперь же весь мягкий такой, как ручная коала.
И сентиментально-слезлив.
Я иду по городу, и слушаю разноязыкий говор.
Город покрытый патиной, непередаваемым лоском,
пылью веков в кракелюрах гранитных каналов...
окаменевшие сны.
На асфальте надпись "Кызлар", и телефонный номер.
Это маркитантки идут за чингизидовым войском.
А орда уже здесь, и только лишь ждет сигнала
к началу резни.