Поутру смотрю в окно, размышляю:
То ли радоваться, то ль горевать?
Ведь полтинник, паразит, подступает,
А в душе пока ещё двадцать пять...
Подлый возраст не пускает на танцы,
На трибуне на фанатской орать,
Даже спортом не даёт заниматься
Так легко, как только мог в двадцать пять.
Он злорадствует:"Тебе уж полтинник,
Стыдно в мини свою плоть паковать!
Силуэт-то уж отнюдь не субтильный!
(А душе-то всё равно двадцать пять...)
Твой удел - работа, кухня и дача,
Сядешь дома, станешь внуков качать.
Не по статусу чудесить, тем паче
Скоро сыну твоему двадцать пять!
Во студенчестве остались тусовки,
Где с гитарой до рассвета не спать!
Ерундой страдать в полтинник неловко!"
...Только бунт в душе, коль ей двадцать пять:
Жить с оглядкой, наступать осторожно...
Надоело, что ль, себя уважать?!
Я ведь старая, теперь мне всё можно!
Поживу, как будто мне двадцать пять!