Никто не станет уже умолять никого,
Если больше ценного в словах нет ничего.
Только холод в глазах и сердцах,
Пустота и забвение распустились в словах.
Даже если кто — то еще умеет любить,
То другие просто не знают как с этим жить.
Ты еще знаешь и умеешь что-то ждать,
Но тебе не дадут все это другим сказать.
И закрытые двери все давно за тобой,
Из жизни настоящей и другой…
Ты словами не скажешь всю эту боль,
Что помножила мысли давно на ноль.
И уже ничем никого не дано удивить,
Разве только что способностью просто любить.
Разменяв не раз все что можно еще поменять,
Что не жалко просто отдать и потерять.
Ты еще знаешь и умеешь что-то ждать,
Но тебе не дадут все это другим сказать.
И закрытые двери все давно за тобой,
Из жизни настоящей и другой…
Можно просто течение жизни поймать и плыть,
Только не надо о серости мира нам ныть.
Можно все разменять на похоть и хмель,
И сесть на Титанике просто в море на мель.
А еще не уметь по-нормальному жить,
Разучившись сердцем душу нежно любить.
Ты еще знаешь и умеешь что-то ждать,
Но тебе не дадут все это другим сказать.
И закрытые двери все давно за тобой,
Из жизни настоящей и другой…
Только это будет невеселый финал,
Которого не каждый точно пожелал.
Где не дано уже жизни нам иной,
Там мы плотно закрыли все двери за собой.