Когда-нибудь изменим мир,
Когда-нибудь себя изменим,
Я в этой битве дезертир,
Без сил упавший на колени.
Нет насекомых в животе,
Как на ушах людской лапши;
Присвистнул чайник на плите -
Готовлю кофе для души.
Рождённый ползать - не летает,
Рождённый плакать - не смеётся,
А я катаюсь на трамвае,
Под капюшоном скрыв уродство.
Среди прохожих - нет людей,
Там обезличенная масса
Срывает плоть с чужих костей,
Асфальт забрызгав алой краской.
В помойной яме для свиней,
Куда сливаются отходы,
Быть может жить и веселей,
Но засмеют же пешеходы.
Подкинут фантики в лицо,
Стекло за шиворот забросят,
Сравнят потом тебя с отцом,
Тогда наступит в сердце осень.
Звезда далёкая, ты слышишь,
Как люди плачут по ночам,
В припадке бегают по крышам,
А после - ходят по врачам.
Скажи, звезда, за что нам это,
За то, что бабочек убили,
Сорвавшись резко с табурета,
Или за то, что полюбили?
Я был в пятнадцать вселенных,
Где вместо слёз сочился гной;
Таких, где жизнь казалось ценной -
Не встретил больше ни одной.
И это - повод улыбнуться,
Ножом отрезать два крыла;
Ногами встав на безрассудство,
Поверю в то, что кровь - смола.
Она кипит, расширив вены,
Раскрыв в артериях цветы,
Пока вокруг лишь манекены
Нестрашно прыгнуть с высоты.
Их тишина сковала руки,
Воткнула в сердце ржавый штырь,
Нас крутит словно в центрифуге,
Где вслух читается псалтырь.
В какой вселенной нам не больно?
В каком из тысячи миров
Не сможем встретить недовольных,
На шею севших комаров?
Да, ни в какой, пора привыкнуть:
Судьба у бабочки такая,
Сперва бы лампочку достигнуть,
Об Солнце крылья обжигая.
Прошу, взгляни в мои глаза,
Подай мне руку напоследок,
Я слишком многое сказал
Тебе, под действием таблеток.
Мы просто бабочки без крыльев,
На свет хотим как мотыльки;
Моя душа - мой собутыльник,
Мой дом - отныне угольки.
Я для тебя хранил вопрос:
Скажи, а можно ли согреться,
Когда так холодно от грёз,
Когда не бьётся больше сердце?