Давно прошел 2000 год. Земля, как и моя страна, продолжает жить своей жизнью. Нет третьей Мировой войны, не видно полного конца света, хотя «не полный» виден давно. В бывшем СССР люди строят свой капитализм. Как и всегда, он не подчиняется ни каким западным законам. Но на книжных полках магазинов полно иностранной литературы по ведению бизнеса, по его расширению и процветанию. Но ни в одном из руководств нет конкретной и честной рекомендации, как создать бизнес в России и как его развить в условиях нашей Страны. Поэтому у кого позволяет кошелек, едут получать конкретику в Америку, Англию и прочие страны. У кого этой «особенности» нет, учатся сами, набивая шишки и теряя свой бизнес.
У нас с мужем сейчас свой бизнес. Все вроде бы идет хорошо. Бизнес процветает. Но для процветания нам нужно было поменять свое мышление. И мы его благополучно поменяли. Я хочу вам рассказать о попытке создать частный бизнес и продержаться в России, не воруя и с присущей русскому человеку добротой. Сразу же хочу вас предупредить – это не простое дело.
Есть такое выражение: «бизнес с человеческим лицом». Оно вообще не про бизнес. Человеческого лица у бизнеса по определению не может быть.
Я и мой муж живем и работаем, по сей день, в большом городе. А началась наша история с того, что безденежье и еще кой-какие события в нашей жизни, натолкнули меня на мысль найти спокойную, хорошо оплачиваемую работу. Какое непростительное заблуждение. Такой работы нет, и не может быть. Мне надоели руководящие должности с их зависимостью, с завистью подчиненных, с необходимостью молчать там, где надо кричать, с постоянными «палками», которые суют недруги в твои колеса. Я уже знаю, что такое «трудовой спор» и суд по нему, и хотя в этих вопросах я не проигрывала, усвоила навсегда: сегодня прав тот, у кого тугой кошелек.
Муж к тому времени должен был стать военным пенсионером. Он – заведующий отделением реанимации. Ничуть не ошибусь, если скажу, что он прекрасный специалист и организатор. Не всегда эти качества сочетаются с человечностью, добротой и полной самоотдачей. У него – сочетаются, и не могу сказать, что это помогает в жизни.
Мне повезло. В одной из газет по трудоустройству я нашла работу около моего дома, связанную с медициной, где отвечаешь только за себя. Это -диспетчер в медицинском центре. Возраст мой считался неперспективным и взяли меня твердо уверенные в том, что я не выдержу конкуренции. Принимали на работу нас восемь человек, все – люди до тридцати лет. Через месяц в центре осталась я одна, остальные не выдержали проверки. Генеральным директором в центре была молодая (лет тридцати с небольшим ) женщина, звали ее – Май . Она – экономист. Руководила Май жестко и безжалостно. Ее бизнес не всегда имел человеческое лицо, как, и должно быть в правильно организованном процессе. Она без промедления увольняла чуть «оступившихся» сотрудников, даже если они до этого работали прекрасно. Сотрудник вызывался к своему руководителю и ему говорили: «Мы в ваших услугах больше не нуждаемся». Расчет по зарплате не всегда производился во время, да и трудовую книжку зачастую еще не успевали оформить. Эту часть бизнеса в центре вели по-русски. Так строился подобный бизнес практически у всех частников. До этого Майя сумела «загубить» один центр и теперь, по всей видимости, старалась «не наступить на грабли». Сотрудники центра любили посплетничать в «курилке» - это был закуток на лестнице, где с умным видом и с чашкой кофе, с сигаретой в зубах собирались сотрудники и разносились свежие сплетни. Это порой была та информация, которую не обязательно было знать всем, не для «общего пользования». Это тоже была «русская» часть бизнес-процесса. Мне давно было ясно, что в России нельзя только запретом в бизнесе запретить разговоры о заработной плате, об ошибке недруга, о несносном характере руководителя.
Мне было интересно наблюдать за бизнес-процессом. Тогда я не думала, что мой опыт, полученный в центре, мне пригодится. Несмотря на мой «старческий возраст», как считало руководство, я была молода и душой, и телом. Мне было 49 лет. Я не боялась, что останусь без пенсии («а возраст уже предпенсионный»), размер пенсии в нашей Стране вряд ли мог меня прокормить. Поэтому я не волновалась, а получала я в десять раз больше, чем мне платили на государственной службе. И тогда это меня очень даже устраивало. Мой характер и руководящий опыт не позволяли относиться ко мне неуважительно, да и по своему поведению, даже без руководящей должности, во мне чувствовался руководитель. С этим я родилась.
Первый мой рабочий день в центре пришелся на воскресенье. В маленькой диспетчерской в 12 кв.м, стояло четыре стола для диспетчеров. В этот день нас было двое: суточный диспетчер и дневной. «Суточный» принимал заявки от страховых компаний и заявки на специальном бланке от дневного диспетчера, это были заявки платных пациентов. В диспетчерской, где люди работали сутками, было пыльно, захламлено старыми заявками и журналами. Эти документы не выбрасывались, так как могли быть востребованы для оплаты и в спорных вопросах со страховыми компаниями. Звонков тогда было не так много, и я решила навести чистоту в диспетчерской. Это удивило суточного диспетчера. Пол был вымыт, пыль, по возможности, стерта, журналы сложены на столе и отработанные заявки уложены в коробки. Стало легче дышать. Хочу отметить, что на любом рабочем месте, в любой должности, мое отношение к работе не меняется. Я отношусь к ней как к своему дому. Когда я домывала пол, появилась Майя: « Что Вы делаете?»
«Навожу порядок. Мне здесь весь день работать» - был невозмутимый ответ.
Директор ушла. После этого случая она стала более внимательная ко мне. Нужно отдать должное, Майя отдавалась работе полностью: могла появиться на работе поздно вечером. Этого требует любой бизнес от собственника, пока твое «детище не встанет твердо на ноги» или ты не найдешь человека, которому будешь доверять как себе. Хочу вас разочаровать – таких людей нет, или я их просто не встретила. У людей возникает чувство зависти, которое съедает, и они начинают вредить по мере сил. Но тогда, в самом начале построения капитализма, в России жили бывшие советские люди, и воспитание у них было «советским», не были порядочность и честность замененными на доллары. Врачи шли на работу в частные центры, так как зарплата тут была в разы выше. И отношение к работе было иным: интересовала больше работа, больной. Еще по «старинке» обучали в медицинских вузах. И не было американских или западных «стандартов», которые убьют индивидуальный подход к больному и профессионализм русского врача. Это мнение не одного врача или мое личное, что это так показывает настоящее время. Вот, например, модная в кардиохирурги «абляция», по стандарту делается почти всем с аритмиями. А отдаленных результатов, которые могли помочь проводить отборку, тогда не было.(Продолжение следует)