Так и говорят, прикинь: "Одержимая!",
Говорят, опять свои тексты думает,
Разум ей их выводит косыми буквами,
А она их выносит под вечер из домУ,
Потому что дома им
Вряд ли место,
Бессмертным строчкам-то.
Говорят: "Сколько можно страдать-то, Господи?",
"Это однажды закончится, обязательно.
И остальное, нелепое и постылое,
Тоже закончится,
Пусть и
Не начиналось".
Так и приходят, лезут в средину комнаты,
Там где писала верлибр, никого не трогала,
Думала, в этот-то раз у меня получится.
Но не судьба тебе,
Девочка,
Пусть и нет судьбы.
Пришли ведь, загнали тебя, довели до паники,
Псевдоэмпаты. Кивали, давя улыбочки,
У тебя ведь всё плохо?
Всё плохо?
Всё плохо?
Всё плохо, да?
В черепе дырку проделали этим вопросом.
Ушла дописывать, злая, дрожащая.
Сейчас опять их добью под вечер, в осадок выпадут.
Снова придут потом со своим гнилым "всё наладится",
Со своим сочувствием сквозь фальшивым
И профилями закрытыми.
Будут снова жрать силы, меня из меня вытаскивать.
Но на этот раз я, конечно же, не поддамся им.
У меня будет классный текст и моё бессмертие.
Остального, в принципе, не бывает.
Да и не хочется.