Старинный дом. Тлен.
Помещик в кабинете - плен.
Дел много у него, важнейших,
Но из буфета запах пирогов,
Вкуснейших.
Слуга несется, держа свечку,
Кухарка ставит, противень в печку,
А крепостной Иван, большой как,
Медный самовар,
Сходил в сарай, достал топор,
Колоть дрова пора давно!
В хлеву же с раннего утра,
Кипит работа у крестьян,
Но был один смутьян,
Ерошка,
Уже не трезв,
Закусывал картошкой,
Работать не хотел,
Лишь пальцем у виска вертел.
Смеялся над большим Иваном,
Считал его тупым бараном,
Смеялся он и над народом,
Да и над всем старинным домом.
Но тут помещик из окна,
Смотря на пьяного шута,
Разгневавшись, позвал слугу,
Чья свечка оказалась на полу.
Отдал приказ - пороть Ерошку,
И бросить в лужу, на дорожку.
Слуга, во исполнение приказания,
Пошел к Ивану, давая наказание -
"До полусмерти, розгами избить,
Того кто может только пить,
Гулять, бродить, но не работать,
Шуту Ерошке, по спине на хлопай"
Иван пошел в сарай за плеткой,
Топор откинул за коробку.
Теперь же важно, величаво,
Пошел крушить налево и направо.
А пьяный шут уж бирюзовый,
Рюмашку водки - и готовый,
Затеяли неравный бой,
А он в лице Давида - таковой...
Ну что же, вот она дорожка,
А там и Ваня и Ерошка,
Но только в луже той - бугай,
Невыволошный вертухай.
А как же вышло так? Спросите.
Ерошка победил? - Простите,
И да, без помощи смекалки,
А только случаем внезапным.
Когда та началась борьба,
Иван напором на шута,
Избив его в живот и шею,
Нашел уж место и трофею.
Ерошка не сдержал себя,
Срыгнул, все то чем подчивал с утра,
И все их поле битвы оросил,
Своею рвотной массой завершил.
Ивана лапти на черпали грязи,
Не удержали бугая на связи,
И мордой в лужу рухнул здоровяк,
А с ним и весь старинный дом иссяк.