Князь Святополк один в своей печали
Все видит за порогом тень отца,
И мстит жестоком всем, кто освещали
Владимиру дорогу, и лица
Он девы той вовеки не забудет,
Она была к нему тогда добра.
Но злые черти или злые люди,
Рассорили, и ведьмы у костра
Все пели про Владимира величье,
Как ангелы сегодня не поют,
И он, познав тоску и безразличье,
Уходит, чтоб Офелию свою
Не потерять, проклятое болото
Не выпустит, оставит там навек,
И Святополк тоскует отчего-то.
И мрак сгустился, свет его померк.
- Спаси меня, ведь ты же Берегиня.-
Кричит он, обо всем теперь забыв.
Но дева эта мир болот покинет,
И он остался горд и сиротлив.
О где же мать, где гордая Рогнеда,
Им в Полоцк вместе уходить пора,
И только медовухи вновь отведав,
Замрет он у русальего костра.
А там опять его танцуют жрицы,
Напоминая про другую жизнь.
Упасть бы там, забыться и разбиться,
И катится он с ними снова вниз.
Владимир торжествует И святыми
Он окрещен и сам теперь Святой.
Будь проклято его пустое имя.
-Постой, о бес, я следом за тобой.
Борис и Глеб помолятся? Не надо,
Оставьте лицемеры, этот мир.
И только миг прозрения - награда
За то, что снова ты остался с ним.
И мстивший мертв, Святой идет на сына,
Но остановит грешника Перун,
Танцует жрица, скорбных дум лавина
Отражена в сиянье дивных лун.
Мир так убог, и все в нем повторится,
И вот уже хоронят короля,
Винят во всем его, совсем как принца
И Гамлет понимает – все тут зря.
И впереди погибель и болото,
И никого им больше не спасти,
Офелия тоскует отчего-то,
И черти перепутали пути.