Проезжая по дороге, мимо луга деда, посмотрел, где за лугом в лесочке и саду стоял дом деда. Помнится, любили с сестрой бывать у него. Дед никогда не был женат, но всегда окружённый людьми. Постоянно собирал, подбирал всех брошенных людей, скитающие тоже находили у него приют. Женил, замуж выдавал. С ним жили толи его подруги, такие же не от мира сего женщины, толи родственники, толи нет. Такого же почти возраста, и ревностно соблюдали русские традиции.
«Последнее, что осталось от родины, - говорили они».
Хотя сами родились и выросли здесь, в Австралии, а всё равно, родиной считают Россию. Может поэтому у Филиппа отложилось в сердце любовь к русским и к России. От них исходила всегда мощная сила русского духа.
Под действием этого духа, отчего сам не осознавая, искал себе сподвижников своих мыслей именно в России, и благополучно нашёл. Все трое и Григорий, и Арсений, и Георгий, очень пришлись по душе, как будто с рождения знали друг друга, а может вообще все жизни, от основания знали, - усмехнулся Филипп. И его принимали с любовью и радостью и в их семьях, особенно мальчишки Георгия. Трое забавных и любознательных мальчуганов.
И сейчас он ехал и думал, надо будет к деду-то заехать. Как они там? Древние мои, живут, и нянюшки мои? Вспомнив, как женщины его обожали, с тех пор, как себя помнит. И вдруг до него донеслось, - «а в небесах разыграются солнца лучи» звонкий голос, чем-то напоминая нежный стеснительный голосок Милы.
- Мила, Мила, моя любимая, как мне тебя не хватает, я так хочу хоть разочек посмотреть на тебя, обнять тебя. И вновь услышал, «так тебя я жду и верю, что ты мой милый, вновь отзовёшься и вернёшься ко мне».
Что же мне грезится-то? Нет, там вроде другие слова были. Подсознание со мной шутки шутит, что ли? И вновь услышал, «я хочу, чтобы небо было синим, синим». - Да, что же это такое? - Прошептал Филипп, - сердце разрывается от боли. Умм, боль-то, какая, - и Филипп резко прибавил скорость, вмяв педаль до отказа. И на большой скорости, чуть не проехал поворот к дому родителей. Пришлось резко тормозить и, поворачивать. Машину занесло, и она развернулась в обратном направлении и не удержалась, боком скатилась с асфальта, но не перевернулась, и заглохла. - Вот ещё и этого не хватало, - проговорил Филипп, - Сюрприз на фоне возращения блудного сына из странствий, преподнести себя в роли аварийной ситуации действительной гибели. И это на пороге дома. Надо, успокоится, сейчас вновь волнения будут и у родителей и у меня.
Филипп откинулся в кресле, положив голову на подголовник и молча, наблюдал образ Милы, он так и стоял у него перед глазами. Танцующая Мила под дождём, уводя от него преследователей. Он видел даже брызги разлетающиеся из-под её ног в танце. И последний взмах рукой, прежде чем электропоезд набрал скорость и всё скрылось.
Я найду тебя Мила, главное ты жива, - сказал сам себе Филипп, - не могли меня обмануть, тот старичок хранитель дорог нави и его подданные или помощники. Они ещё называли тебя принцессой.
Кто же ты, моя Мила, любимая? И где ты милая?
Посидев минут пятнадцать, он завел машину, и осторожно выехав на дорогу, развернулся. Боясь смотреть на луг деда, боясь вдруг раздаться голос песней Милы. И с чего здесь раздавалась эта песня да ещё голос её или похожий на неё? Да, подсознание не изучено и чего оно выдаёт нам, как говорил профессор Чарльз. Вдохнул и, выдохнув до опустошения полностью лёгких, поднимая диафрагму так, что зашумело в висках. Задержав дыхание, медленно вдохнул, и медленно поехал к дому.
Подъехав к дому, ворота закрыты, пошёл через калитку, идя по шуршавшей мелким гравием по песочной тропинке, думал какие стали его родители и увидел маму, она сошла с крыльца и идя к нему навстречу зорко всматриваясь. А потом вдруг остановилась, всплеснула руками, и тихо прошептала.
- Сыночек мой, сыночек родной мой, ты жив. Бледные её губы еле шевелились. Траурный платок, слетел с её головы, обнажая седые волосы. Когда-то её роскошные волосы восхищал всех ярким каштановым цветом. Статная гордая была всегда, преподносила себя, как царственная особа, а сейчас в горе всё сошло, и стала худенькая, маленькая старушка.
- Сыночек, - уже громче закричала и протянула к нему руки. На её крик выскочили из дома все, кто там находился. Все кто с ними жил с испокон веков. Рабочие, помощники, и просто всем кому нужна была помощь. Отец, вопреки всем протестам мамы, тоже, как и дед, собирал и обогревал всех, кому нужна была помощь. Некоторые так и оставались жить у них. И последним вышел отец, в руках держал очки и газету, засеменил навстречу сыну, чуть едва заметно прихрамывая. Обнялись все трое, и так стояли, не шевелясь, и вся присутствующая челядь, с нежностью и радостью, а некоторые со слезами, но радостными, смотрели на них.
- Жив, жив наш неугомонный Филиппка, вечно странствующий по миру.
За большим столом собрались все, кто жил в доме, всем хотелось послушать повествование Филиппа. Но Филипп о себе очень мало рассказывал. Что рассказывать? О работе своей не стоит рассказывать, это вовсе ни к чему. А так? Да, помотало меня по миру, во многих местах бывал. Где интересна жизнь, а где рутина и спадающая на полный спад. И нет там никого, кто бы встряхнул всех и повёл за собой.
- Это в Европе или Азии?
- И в Европе есть такие миры и в Азии. Всё это не к чему сейчас, лучше вы расскажите, как вы здесь живёте? Как сестрёнка, племянников у меня прибавилось?
- Через недельку возвращаются. Отдыхают в Европе. Я позвонила им, возвернуться и сразу приедут. Налюбуешься и наиграешься и с племянниками, - сказала радостно мама, теперь мы вновь вместе.
- Скажите родные мои, мама папа, к вам три года назад не приходила девушка? - Спросил Филипп. - Такая эффектная девушка с голубыми глазами и светло-русыми волосами?
- Нет, сын. – Ответил отец – Я никого не видел.
- Я тоже ни кого не видела. – Сказала мама – никакая девушка к нам не приходила.
- Да, как же? Барыня, – вставил было рядом сидящий старичок, но под взглядом мамы сник.
- А да, была, но она не такой наружности была, как ты описал. И это было недавно, дорогу спрашивала к Джонсонам, я уж и не помню. - Произнесла мама. – Ничего не помню, - заплакала она.
Филипп печально посмотрел на мать и на дядю Майкла, которого знал с детства. Кто из них лжёт? Чувствовал, что здесь какая-то тайна.
– Ах, да, да, я запамятовал. Это весной было, да и по описанию не подходит. –Пряча глаза, сказал дядя Майкл.
– Жаль, а я надеялся, что она добралась до вас, и ждёт меня здесь. – И чтоб разрядить обстановку зависшей тишины, продолжил. – А как там дед? Наш старый предок древний поживает? И мамушки нянюшки мои? Завтра схожу, навещу их.
– Сходи, сходи, скептически чуть ли не с презрением – сказала мама.
– А что так?
– Карена, я прошу тебя, сколько можно говорить, это его жизнь – сказал отец.
– А что случилось?
– Да наш дед, старый кретин, совсем выжил из ума, – сказала вновь не довольно мама, – жениться надумал.
– О, как! – Засмеялся Филипп. – Молодец дед! На какой же из тётушек?
– Если бы из тётушек, а то притащил себе молоденькую девку и радуется, не надышится над ней.
– Карена, я прошу тебя, не оскорбляй людей, совсем не зная их. Тем более эту девицу ты ни разу не видела.
– И видеть не хочу, урвать кусок пожирней, залезла. Интересно кто ей ребенка сотворил, разве Майкл, доктор, уж больно часто навещал он их.
– Карена, успокойся, – вновь сказал отец, – это его дело, как распорядится своим имуществом. Может у старика под старость счастье и пришло. Вон он, какой помолодевший стал, резвый. А малышу-то, как он рад, говорит – «весь в меня», хотя я тоже сомневаюсь, что б в таком возрасте и ребёнок.
Но он счастлив. И хорошо.
- Счастлив, - выпятив губы, сказала Карена с каким-то отвращением.
- Вот и наш Филипп женится, и у нас ещё будут внуки это ли не счастье? Карена, успокойся.
– А почему, мама, ты против счастья деда?
– Да потому что, потому.
- Забавно, - улыбнулся Филипп, - схожу, завтра навещу, вот дед даёт! А вы видели её?
- Нет, я не видела и видеть не хочу.
- Я видел, и разговаривал с ней много раз. - Ответил отец. - Миловидная очень хорошая девушка. Вежливая, видно жизнь её не больно жаловала. Думаю, она тоже заслуживает счастья, конечно бы не со стариком, но что есть, то и есть. И вздохнул, подумал «вот она бы подошла нашему Филиппу.
- Я видела однажды ребёночка, красивый малыш. - Сказала мама. - Мне даже показалось, чем-то на тебя похож, ты тоже в младенчестве такой был, сказала она умилённо.
- Карена, все дети похожи в младенчестве, друг на друга, а тем более ты думала, что Филипп погиб, тебе он и мерещился в каждом человеке. Ты на всех младенцев смотрела и сравнивала с маленьким сыном.
- Да, да, я тогда очень страдала. И возможно бы не подошла, если бы она была, но с ребёнком была Аксиния. Гуляла с ним на лугу.
- А дед, даже твоим именем назвал. - Сказал отец. - Очень горевал по тебе.
- Да, что ты! Это у нас ещё один Филипп появился? Вот это да! Ай да дед! Засмеялся Филипп впервые за всё время, как узнал о гибели Милы.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.