Расслабленно и безмятежно, но чутко бдение простынь.
Кто на постели заблудился средь черноогненных пустынь?
Кто жажду чуда и признанья стремился яро утолить
И свет в той тайне единенья в сплетенье сумрака явить?
Там свет луны как пальцы девы скользит по грани острых скул.
Мой милый путник утомленно как в чреве матери уснул.
Вновь преклоняет ночь колени, привычно опускаясь ниц
И словно ангельские крылья изломы бледные ключиц.