В 103-й квартире, в 103-й квартире
живёт презанятный чудной индивид –
невиданный в целом стрекочущем мире
поэт-прорицатель-певец-инвалид.
Укутанный в тёплый уютный пуловер,
он пьёт липкий квас иссыхающим ртом;
мечтая о новом сияющем Слове,
за стол и клавир подъезжает потом.
Он пишет усталые старые звуки.
В чернильнице ловит он рыбу словес,
а после в одну лишь бугристую руку
играет ноктюрн угловатых небес.
Он гордо и пламенно пишет, однако
всё реже цепляются рыбки-слова.
Сутулится он вопросительным знаком,
поникший над смыслом, точь-в-точь дважды два.
Желая нехитрых людских наслаждений,
шумит он стоглаво, как девственный лес.
Устав от бессчётных смертей и рождений,
он ждёт приходящих текучих чудес.
Жужжат карнавалы, журчат гей-парады
в синюшную даль мимо окон его.
Он хочет туда, где шумят эскапады,
чтоб сделать своим хоть одно существо.