Сжимая громкоговоритель,
задумчив и слегка небрит,
на вышке, словно небожитель,
спасатель чопорно сидит.
По пляжу прошвырнётся властно,
красивый, важный, как вожак,
и по браслетам на запястьях
определит, кто здесь чужак.
Весь день на жутком солнцепёке
вершит служебные дела.
Он бессловесным стал упрёком
лентяям, греющим тела.
Стряхнёт с шезлонгов самозванцев,
за поплавки вернёт пловцов
и к солнечным протуберанцам
лениво выставит лицо,
готовый ввысь взметнуться с вышки,
как древнегреческий Икар, -
ему бы часик передышки,
пока не шторм и не пожар.
А я, случайный сочинитель,
взываю в приступе хандры:
«Спаси спасателя, Спаситель,
не дай погибнуть от жары!»