Под раскидистым, высохшим деревом,
на котором тела висят,
сидит женщина мертвенно-белая,
изумрудом глаза горят.
Сидит женщина в платье ситцевом,
да с отрубленною рукой.
Смотрит вверх: с посиневшими лицами,
те тела. И хоть волком вой,
хоть беги, спотыкаясь и падая -
ничего уж не изменить.
Сидит женщина, словно статуя.
Больше некого ей винить.