Сквер моих волос
И общество бледной недуги,
Мне прояснилось... Здравствуй, дорогой, чернявый голос,
Я вырос из спрессованных борозд,
Под матерные, розовые крики.
А знаешь,
Там казалось наперед,
Разумный я, вот, только вышедший из ванны,
И плесень на губах, как полусгнивший гроб!
Под льдом читающий в младенчестве Кораны.
В толпе теперь я снова истукан!
Не гнев и травля, не престижный голод...
Спинная опухоль за так, вдобавок
Беспощадный холод
Внутри рассудка раны рисовал.
И мне не встать с поломанных колен,
Пропахших спиртом,
Не записаться на приём к загривку стен,
Вновь падаю. Сюрреалист. Перилла.
Представь, как я увидеться хотел
В расписанной по дням
Головьем кисти - Женеве.
Отчество спиралью!
И той, что трогает размахом свежих листьев,
И кормит запахом трагедии - миндальным.
Немая молодость, я снова за рулём,
В кармане полусладкое, и тизер (ценный)
Так, на одно мгновение, на плоть,
Ещё не стянутой жирком,
И верой в небольшую откровенность.