Интересный случай описывает Иосиф Гессен в своих мемуарах. В апреле 1935-го года Сирин выступал на банкете по случаю его семидесятилетия. Здесь писатель читал «Подвиг» и произнес вслух запомнившуюся юбиляру фразу: « … все щелкал исподтишка… изюминками, заимствованными у кекса». «Да, – живо отозвался Сирин, – это Вадим швыряет в Дарвина, когда Соня приехала в Кембридж». Гессен был удивлен и, чтобы проверить Сирина, открыл книгу в другом месте: «А это откуда: на щеке, под самым глазом была блудная ресничка?» –« Ну, еще бы. Это Мартын заметил у Сони, когда она нагнулась над телефонным фолиантом». И на этот раз он не ошибся. «Но почему вы эти фразы так отчетливо запомнили?» – спросил Гессен. «Не эти фразы я запомнил, а могу и сейчас продиктовать почти все мои романы от «а» до «зет».
Вот именно таким внимательным, скрупулезным отношением к писательскому труду объясняется то, что Набоков заслуженно вошел в плеяду великих русских классиков, став последним представителем Серебряного Века. И точно такого же отношения к слову он требовал от переводчиков своих произведений, что, конечно, для последних было крайне сложным делом, и, прочитав такой несовершенный перевод, Набоков разражался праведным гневом. В мае 35-го года, вне себя от перевода «Камеры обскуры», он пишет своему английскому издателю:
"Это небрежный, бесформенный, сырой перевод, изобилующий грубыми ошибками и пропусками и лишенный живости и энергии, намаран таким тусклым и плоским слогом, что я не смог его дочитать до конца; все это весьма тяжело для писателя, который стремится в своей работе к абсолютной точности, изо всех сил старается ее достичь и вдруг обнаруживает, что переводчик хладнокровно уничтожает одну благословенную фразу за другой."
Предпринятые издательством попытки исправить текст Набоков считал безнадежным делом. Тем не менее, он не хотел упустить возможности первой английской художественной публикации и поэтому решил не препятствовать выходу книги –« если вы полагаете, что ее можно издавать в таком виде».
Намного более сложный стиль «Отчаяния» предвещал еще худшие неприятности, и чтобы избежать их, Набоковы попытались было сами найти переводчика. Вера позвонила в британское посольство и спросила, не могут ли ей порекомендовать для перевода «опытного литератора с хорошим стилем». На другом конце провода пошутили: «Герберт Уэлсс вас устроит?» Несмотря на прозвучавший в вопросе сарказм, Вера невозмутимо ответила: «Моему мужу он бы, пожалуй, подошел».