Утро
Воздух бьёт компрессор, сдвинув кожух,
Напрягает лёгкие-меха.
Треснули, как барабанья кожа,
Улицы намытые бока.
И явилась некая ундина,
Гладкотела, что дельфин в волне:
Репродукция, то ли картина –
В коммунальном быте, на стене.
Подожди, русалочка-толстуха:
Я тебя из бытия сотру!
Окна настежь! Мир разбух от пуха,
С тротуаром вымытый к утру.
Гражданка
Не купчиха, не служаночка:
В платье ситцевом в цветок,
Раскрывает горожаночка
На щеколде кошелёк.
Члик – и с жёлтыми бумажками
Рядом звякнут медяки…
Облака бегут барашками
Мимо улицы-реки.
Смотрят сверху на гражданочку,
Что у лавки зеленой.
«Развернул бы я тальяночку,
Поплясала б ты со мной!»
Чуда
Не грибы солила Чуда,
Не носила на базар, –
А то – к вечеру как будто
Раздувала самовар.
Самовар играл боками,
Как бамбула цирковой.
Только дым ходил клубами
Над цыганской головой.
Глаз один пиратски пуча,
Чуда чай из блюдца пьёт.
Вот такая вышла буча,
И ещё не раз выйдёт!
Бабка
Над окном – «чилик-фьюить!»;
На крючке клетушка.
Приказала долго жить
Бабушка-старушка.
Долго в ситцевом платке
С палочкой ходила.
На кладбище в уголке
Ждёт её могила.
Не суглинок, не песок
По краям невязким.
Распыляет липа сок,
Во зелёной ряске.
Пьяницы
Как на улице Заречной,
За Рогожскою заставой
Заливали хмель сердечный
И налево,
И направо.
И из шланга-рукава,
И из толстого стакана.
Долго путали слова
И щипали струны спьяна.
"Не фартило нам с тобой,
Братец Лис!" "Эх, братец Заяц!..
Не качает головой
Наш фарфоровый китаец".
Лиходей
Бьёт чеканщик-лиходей –
Выбивает в меди лунки.
Гул по осени сильней
Снизу дышащей чугунки.
Занесён его чердак
По зиме снегами тяжко.
А работает за так
Молоточками бедняжка.
Проявляется Адам,
Ева с фруктом спозаранку.
Никому я не отдам
Эту чудную чеканку!
Вор
Сохлый, как чахотка,
Вялый, как Бурков.
«Заходи, молодка,
В логово волков!
С чёрного-то ходу
Будешь уходить.
Вольному народу
Надо угодить».
А соседка спросит:
«Миша, как живёшь?»
Складно, тётя Тося.
На дарёный грош».
Духовой оркестр
Тромбоном и трубой,
Закрученной в баранку,
Оркестр духовой
Долдонит спозаранку.
И блещет, и гудит,
И марширует смело.
Валторна золотит
Улиточное тело.
Выходит «бу-бу-бу»
У прапорщика с тубой.
Он виден сквозь листву,
Смешной и толстогубый.
Машинка "Зингер"
Изморозь-туман,
За окном снежинка.
Выгибает стан
Швейная машинка.
Чёрно-золотой
Немочке под «мушкой»,
Цокать ей иглой
И вертеть катушкой.
Павловне тепло,
В топленой слободке.
День глядит в стекло,
Будто ангел кроткий.
Стекольщик
«Стекольщик, скажи мне, зачем тебе стёкла?»
«Все вышибла окна война.
Распахнуто небо по осени блёклой,
А рамы мне – ель и сосна».
«Зачем тебе плоский, поведай мне, ящик?»
«А это отеческий дом.
Ношу я с собою тоску мою чаще
С тяжёлым гранёным стеклом.
Остро зеленеют опасные срезы,
Поклажа тяжка, как на зло.
Иду я дворами, как стёклышко, трезвый,
Кричу: кому вставить стекло?"