По разбитым окнам я читаю город,
Чередою мелких капель мне плеснет за ворот
Темнота заборов, не хранящих слово.
И здесь может зазвучать лишь щелчок затвора.
И не скалься мне, мне тебя не видно,
Просто жми на спуск – я подставлю спину.
Я не обернусь, чем бы ни пробило,
Ведь смотреть назад еще хуже было.
Не откроют дверь, ведь мы дети Лимба.
Нам откроют смерть, чтоб не быть наивным.
Под ногами твердь из разбитых плиток,
И я режу ноги, чтобы сделать выбор.
Я один из многих и умру безлицым.
И единственное счастье нам здесь лишь приснится.
Рвать себя на части – есть инстинкт убийцы,
Чтобы в одночасье и себя лишиться.
И пылало небо, как пылали люди.
И сгорали белым, и сгорали в сути,
И сгорали в пепел, и сгорали в буднях,
И врезались в землю, словно сбитый спутник.
А воронье море жаждет новой крови.
Жаждет грязных туч, жаждет вечной бойни.
Если я вернусь, то беспечно спой мне,
Для чего я здесь и не сплю спокойно.