Ты держал микрофон у рта своего, как дуло.
Держал уверенно, как игру с кроплёными.
Держал у самого рта, а от туда на зрителей дуло
Стихами твоими, как тоска зелёными.
Ты звал себя возрождением сразу искусства,
Художники с таких часто рисуют кривой эскиз.
И я не видела большего на сцене паскудства,
Когда ты оценивал критически меня сверху вниз.
А в зале сидели толстые мужики за столами,
Делали вид, что понимают мудрость и шарм.
А я только видела неприязнь и влечение между нами,
Как многие из голодных у барного храма дам.
Мы ушли вместе. Оба пили шампанское из горла.
И оба чётко знали, что ненависть пересилит тягу.
Я тебя, играя, с помоста твоего легко увела
По ночной мостовой за собой, как дворнягу.