А что если автобус устанет везти мое грустное тело?
Встав на дыбы, не смело, покачиваясь в такт под еле
звучащее радио, он откроет заднюю
дверь и, пристегнув нормальных людей,
выплюнет меня и уедет.
А что если зеркалу надоест подражать моим действиям?
Оно захочет стать индивидом и честно
сказать: "твое лицо по утрам пресное опять
калечит мою поверхность".
Оно лучше треснет, запотеет, замажется,
чем еще раз покажет растекшуюся кашицу,
на которую я, кажется, все больше похож.
А если квартира предаст тоже?
ее кухня заплаканная заткнет все отверстия раковин,
и ванная водопадом выразит слово "не надо".
Зал попятится задом, когда я появлюсь на пороге.
Он разорвет пополам дом, только лишь бы мои ноги
не топтали мамин ковер и
вообще я здесь больше не появлялся.
А что если случится, что человек внутри меня не настоящий?
Вдруг он окажется ящиками, просто стоящими
высоко друг на друге, обмотанными тряпками и имеющими зубы
игрушечные из детской пачки жвачек?
И глаза из стекляшек. И руки из бляшек
с ремня моего отца. Что мне останется тогда?
Я имею привычку заранее готовиться к будущему,
и поэтому решил, что меня уже не существует.
А автобус все едет ровно. Уставай уже.
Ну же.