*Dadoo
Пока я разводилась с бывшим и давилась своим горем, пытаясь осилить/осознать потерю любимого папы, ты пришел в мою жизнь, заклеил окна, закрепил шторы, починил стулья, кран, диван, поровнее повесил лампу.
Сквозь метания, призраков прошлого, и истерический хохот, каждый раз ты протягивал твёрдую руку в болезную мглу. Уговаривал сделать носом три глубоких выдоха-вдоха, а потом оставался рядом до тех пор пока я не усну.
Тем ветренным вечером - в наш первый день Валентинов, пока я подбирала трубочку к своему коктейлю, ты смотрел на меня пристально, поглаживая свою щетину, а потом попросил дочку. К следующему апрелю.
Пока я переживала о реакции твоего имама, моего священника, об отсутствии помолвочного кольца, причёски и белого платья, ты спокойно сообщал родителям, что послезавтра мы женимся,что благословение было бы здорово, но вовсе необязательно.
А потом ты увез меня в край, туда где синие сосны - в небо. Туда где воздух звоном дождя и счастья наполнен. Где смородина ярко-чёрная, в горсти крупная - вместо хлеба. Там, где горы, скалы, озеро, юрты, саи и кони.
Море секса, часы разговоров, смеха, сумасшедших планов (раз не дано своих - не беда - усыновим лет через пять). Лето, солнце, песок, брызги, а в конце совершенно нежданно до дрожи охота копченую рыбу на пляже. Смородину. Спать.
А потом долгие месяцы дикого страха, бессилия, крови и боли. Вереница врачей, палат, капельниц, нескончаемых консультаций. Я выла от несправедливости жизни и (в частности) моей доли. Ты работал, делал ремонт, спал в больнице (чтоб я перестала бояться).
И пока я лежала в нокауте после осложненнего кесарева, а за апрельским окном распускались яблоки-вишни, ты качал нашу девочку на руках своих геркулесовых, обещая беречь ото всех. И благодарил Всевышнего.
Потом долгое лечение, недосыпы, слезы, споры. Осложнения, скорая, и опять все по новой. Ты уходил с работы, вставал по ночам, ворочал горы, оберегая нас от любого слова и глаза дурного.
Самарканд куполами в ночь красками завораживал. На тебя красивого, сильного мне смотреть - не насытиться. Сюзане на стене как костёр наш красно-оранжевый. Счастье каждым мгновеньем с тобою мне видится.
Ясным осенним утром - две полоски на тесте синем. Счастье, смятение, радость, а в глазах неверие. Бабушка мудрая, добрая: "Вы Богом венчаны и любимы. Раз дает детей, даст кусок и откроет все двери."
Билеты куплены. Переезд. Безденежье. Холод. Стресс. Гормоны отплясывали зажигательную джигу. Ты возвращался домой к истерикам (твой персональный бес), к мольбам о разводе, придиркам и прочим сдвигам.
И каждый раз когда начиналось шоу "Я хочу развода! Ты не любишь меня! Уходи и ищи себе дом другой!", ты говорил, что сегодня уже поздно. Плохая погода. Все конторы закрыты, работники смылись домой. Что попробуем завтра. Назавтра с утра целовал мои губы, спешил на работу, звонил мне в обед: "Как ты, жон?". Вечерами малиновым чаем спасал от простуды, обнимал, выслушивая дребедень, подставлял плечо.
24 часа. Дышим - дышим. Сына взял, я опять в отключке. Открываю глаза и первый образ - ты высишься над кроватью, в твоей огромной ладони богатыря нашего ручка. И взахлеб/отчаянно упиваюсь дарованной благодатью.
Пролактиновые мозги, сомнения, прошлого яркие всполохи. По кусочкам собирал меня рассыпавшуюся словно пазл. Учил заново смеятся/в себя верить/вежливо посылать олухов. И свою точку зрения по ночам непрерывно доказывал.
Как-то не выдержал- мой iPad раз восемь врезался в угол и сдох. Я - в ярости подарки твои - в окно, на снег двухметровый. "Ничего от тебя не надо!" - летят украшения. Букет цветов. Серьги. Кольцо обручальное.. "А вот это ты зря". Взгляд суровый.
Холод собачий. Яркие фонари. Ищем в снегу кольцо. Килограмм 250 снега растоплено в теплой ванне. Ледяными руками грею замерзшее твоё лицо, ледяными губами расставляю на теле капканы.
Fast-fast-forward (такое счастье тишину и друзей любит). Дети чудесные, смех, подколы, неустанная нежность и страсть. Десять серебряных нитей на висках и на чёрном чубе. По нитке за год. Веревочкой свить и держаться чтоб не упасть.
Прошлый год натравил на меня самых мезких своих драконов. Старые страхи/демоны с чердаков спустились, морды скаля. Ты берег детей, держал меня за руку и подавал патроны, пока я отчаянно/насмерть билась с прошлым своим зазеркальем.
Битва за высоту, за девочку, за себя. Кажется я победила.
Раны врачую, мантры шепчу в полумраке.
Ты говоришь с детьми о справедливости, защите и женской силе.
А в субботу везешь нас в приют.. за собакой.
Вечерами тихими на колени забираюсь: "I love you". - "Love you too" - "Love you three" - "Love you (хватит уже!) fifteen".
Ты смеёшься. Я прижимаюсь крепче. Сердце твоё слушаю. Я без тебя не живу.
Будь пожалуйста рядом всегда, жоним.