Вот человек. Жалок и одинок,
ноют колени, скрючены пальцы ног,
стар он и зол, и волосы цвета стали,
сердце болит, душа как листва увяла –
очень давно и теперь уже навсегда,
в глазах навсегда ноябрьская вода,
и навсегда утоплена в них печаль,
и за окном его в сером тумане даль,
птицы летят, но мимо, опять на юг…
А солнечный луч жаждет коснуться рук
и растопить в сердце его печати,
но руки дрожат, стиснув ребро кровати…
Вот человек. Был он когда-то Бог,
верил, что многое может и что-то мог,
и где-то звенит натянутая струна,
слаб ее звон и тих, и она одна.
Он и забыл уже, как её протянул,
но миру, где главный из звуков – бездушный гул,
где грохот и рёв в земной обратились стон,
нужен как воздух струны этой слабый звон.