Вдыхаю цветною утробой
всю серость и тщетности, пыль,
петляя путями до гроба,
чуть крася смиренную быль.
Все рыщем родимых и белых,
разбавить чтоб чёрность свою,
читая сказанья про смелых,
царевен в крестьянском строю.
За улицей улица, пустость
и скудость на душу витрин.
Привычна толпИная трусость.
И я, впрочем, сельского сын.
Пожухлость очей, и расслои
похожих людей и складов.
И ноют наслой за наслоем
мозоли ленивых задов.
Весь город побитый, осадный.
Пейзажно-портретная сшивь.
Но встретил её так внезапно -
живущий, желаннейший миф!
Просвириной Маше