XCIII.
Так я живу быть может с этою изменой,
Надеясь что любовь как прежде мне верна
Глазам любимым не внимая перемене,
Не зная с кем теперь остывшая душа;
Ведь в них не можешь быть вражды и злобы,
А значит чувств правдивых мне не знать.
Хотя на лике все морщины и зазнобы,
Все настроенья можно с легкостью читать.
Но небеса в явлении тебя постановили,
Чтоб на лице всегда жила любовь твоя;
В каких движениях бы сердца не явили,
Лишь сладость выражаться в них должна.
Как спелый плод вкусить себя благоволит,
Пока не сорванный прекрасен ты на вид!
XCIII.
So shall I live, supposing thou art true,
Like a deceived husband; so love's face
May still seem love to me, though altered new;
Thy looks with me, thy heart in other place:
For there can live no hatred in thine eye,
Therefore in that I cannot know thy change.
In many's looks, the false heart's history
Is writ in moods, and frowns, and wrinkles strange.
But heaven in thy creation did decree
That in thy face sweet love should ever dwell;
Whate'er thy thoughts, or thy heart's workings be,
Thy looks should nothing thence, but sweetness tell.
How like Eve's apple doth thy beauty grow,
If thy sweet virtue answer not thy show!