Загадочные духовные скрепы России напряжены до предела и изрядно заржавели. Особенно душераздирающий лязг они издают в судьбоносные для страны даты, когда вместо общего праздника и мирного раздумья над судьбой страны у нас выходит распря остроконечников и тупоконечников. К примеру, Девятого мая доходит до того, что одни начинают кричать: «Руки прочь от нашей Победы» – словно Победа – это беззащитная женщина или вообще вещь. Другие в ответ обвиняют защитников в некоем «победобесии». А что такое победобесие? О, понятие это многогранно, обширно и едва поддаётся объяснению. Поэтому вместо ответа заглянем с вами на детский утренник.
Начало 2000х годов. Группа младшеклассников в костюмах защитного цвета сидит в ряд на стульях и нестройно поёт:
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага.
Вот живая картина воспитания. Теперь, в 2019, все они благополучно достигли зрелости и многие наверняка готовы и на деле постоять за родную землю и её столицу… Вот только действие вышеописанной сцены происходит в не совсем обыкновенной школе, и большинство поющих, ввиду особенностей развития, едва способны самостоятельно устоять на ногах. Можно, конечно представить, что песню ребята выводят не от себя, а от лица огромной и могучей общности защитников отечества. Но всё равно, чувствуется здесь, какая-то фальшь. Не только потому, что петь никто из учеников толком не умеет. Крайне причудливо, на грани чёрной иронии выглядит всё положение. И по меньшей мере один мальчик – не самый, кстати, немощный физически – это смутно чувствует, хотя долгое время не формулирует и никому не вверяет свои ощущения. За весь хор сказать нельзя, но за него поручиться можно. Потому что сейчас именно он пишет для вас, дорогие друзья, свои размышления.
Хвала небесам, я всё же вырос патриотом, в основном, благодаря здоровой атмосфере в семье и в дружеском кругу. Я сознаю, что главное со временем почти не меняется, и сегодня, как и во времена императора Александра Третьего, армия и флот остаются важнейшими союзниками России. Я отдаю себе отчёт, что Великая Отечественная война разительно отличается от всех прочих в нашей и общемировой истории. Военная техника на параде для меня – не устрашающие металлические громады, а изящная инженерная мысль в том числе и моих родных. Я искренне говорю спасибо прадеду за победу.
Тем не менее, фальшь государственных праздников иногда долетает едва ли до каждого чуткого человека. Не менее нашего школьного хора фальшивят и холёные эстрадные певцы с отлично поставленным вокалом. Конечно, живая память о подвиге неизбежно отдаляется, так что по сравнению с шептуном Бернесом «не тянет» даже великий Хворостовский. Но холод год от года проникает и в официальные речи, и в организацию торжеств и – что хуже всего – в народное восприятие Дня Победы. Уже набили оскомину автомобильные наклейки, угрожающе гласящие: «НА БЕРЛИН!»; «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!» Тошнит от показной заботы о ветеранах и детях войны раз в год, от оголтелых дифирамбов Сталину (которому за победу, не одним им одержанную, прощают жесточайшие репрессии до и после войны), от попыток состряпать из сороковых роковых годов глянцевый патриотический боевичок…
Вот что такое победобесие. Многие, особенно молодёжь, ищут лекарства от него в пацифизме и и критическом отношении к официальному ура-патриотическому дискурсу. Однако на другой стороне баррикад их подстерегают свои опасности. Хотя пацифизм справедливо ассоциируется с любовью и ненасилием, но в чрезмерных дозах он делает носителя вялым и безучастным к участи мира. Именно уставшие от войны пацифисты побоялись вовремя остановить фюрера, что привело только к большей крови.
Кроме того, на правдоискателей вместо победобесия обрушивается лавина разноречивых сведений, куда наряду с неприглядной правдой подмешаны и фейки, вроде приписываемой маршалу Жукову обмолвки: «Бабы новых нарожают»; а то и вовсе перелицованных геббельсовских сказок о нацизме с человеческим лицом. В итоге желавшие оградиться от фальши победобесия, часто лишь меняют её на фальшь русофобии. А перепуганные патриоты обрушиваются на них с гневными обличениями, лишь глубже загоняя в нездоровое диссидентство. И, если ничего не предпринимать, то дальше будет только хуже.
Так где же выход из порочного круга? Увы (или ура?), формальных рецептов нет, ведь официоз сам по себе не умеет вырабатывать необходимую для гражданского примирения любовь и искренность. Борьба равно с победобесием или русофобией – дело не столько государственной машины, сколько трудно регулируемого человеческого фактора, то есть каждого из нас. Давайте учиться разделять правящий режим, который подлежит критике, и родину, которая священна, как идея. С пониманием относиться к идеологическим противникам. Всегда помнить и заботиться о своих героях. Не нужно отменять парады, не нужно громких обличений. На самом деле необходимые сподручные средства содержатся уже в том самом официозе, от которого мы бежим. Правда не в современном, а в советском, чьи создатели выстрадали его кровью и потом. Просто мы всё подзабыли и потеряли ключ к его восприятию. Собственно, все наши разногласия можно перечеркнуть строкой из шлягера Пахмутовой и Добронравова:
Этот праздник с сединою на висках,
Эта радость со слезами на глазах.
Да и «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!» не значит «ХОТИМ ПОВТОРИТЬ», так что «на Берлин!» пока рано…
– Мы можем повторить!
– Не надо повторять!
– А может быть, не можем?
– Не надо проверять!
Что касается «Песни защитников Москвы», то будь у меня в начальной школе мои нынешние мозги, я бы не стал петь ни её, ни другие песни о войне от первого лица. И другим ребятам не советовал бы. Страшно примерять на себя подвиг, на который я даже в теории не способен. Конечно, никто не знает, чем займётся в экстренной обстановке, но каждому своё. Для родины я мог бы писать агитки, стихи, выполнять сидячую работу. А чужой воинский подвиг примять для игры не стану. Это, конечно, частный, личный пример. Конечно, подобные вопросы каждый решает сам для себя. Призываю лишь не забывать Победу и не поминать её всуе. Впрочем, будем надеяться, что у нас найдутся те, кто может повторить – и что повторять не придётся.
Я не горланю хвалебные гимны,
мне не хватает на песню лица.
Зло и ненужно прадедовской гибели
пряничный отзвук раскрошен с листа.
Я не разбрасывал камни победные,
ибо ни первым не стал, ни вторым.
Тяжко вращаются петли планетные.
Богатыри ли мы? Что повторим?
Мы ли раздольные? Мы ли суровые?
Взлёт в синеву обернулся нырком.
Мы ли державные? Мы ли суворовы?
Встанет ли в саване северный гром?
Не отличившись ни ростом, ни голосом,
вопли войны уступлю мертвякам,
что, заручившись божественным ГОСТом,
в русской Вальгалле куют медь векам.
Ни добротою, ни силой не выделясь,
сердце отдам светоносным живым,
в чьём авангарде израненный витязь
мир покрывает щитом тишины.