Ничего, прям такого,
не создано,
разве что шаурма…
Шаурма –
словно жизни заблудшей
осознанность,
где всё те же: сума
и тюрьма,
а ещё скрип колючий,
повозочный
и восточный базар,
как дурман,
и приятель недавно
опознанный,
у которого рваный
карман, –
в нём и было всего
только –
Розанов,
затерявшийся сам
в полутьмах,
а ещё…
документ перевозочный,
измочаленный весь
в уголках.