Вдоль глотки бьётся в крике, вопрошает,
Пронизывает страхом первородным,
Закладывает уши и, ветшая,
В зевке зверином раздвигает морду
Приблудной, ощетинившейся псине,
Дрожащей под луною в подворотне.
Я с грохотом врезаюсь на дрезине
В глубь желтогрудой - больно, «тёмно», томно.
Вокруг - глаза, рот полный, ноздри, щёки.
Без рельсов падать в омут интересней.
Две звездочки прищурили две щёлки,
Вендеттой озаботившись ни к месту.
Но, не стесняясь, под стенанья суки
Сучу ногами, тени загребая.
И по хозяйски запускаю руки
Вглубь лунной тайны - вот она, нагая!
Сквозь время, просочившись, остывает
В зрачке Луны страж девственности – Солнце.
Устав глазеть на небо, засыпаю,
Как есть – один. День бровь нахмурил грозно.
Ему судить, завидуя? – да полно!
Зачав сомнений стаю, к ночи стает.
Невинная, бледнея, корчит рожи,
Землян стыдливых ликом искушая.