Последний рейс вчера покинул порт,
И опустела пристань постепенно.
Все проститутки, грузчики и воры
Рассеялись, утратив смысл жизни.
И только чайки режут облака,
Как ломоть сыра, медленным круженьем.
Их привлекает терпкий запах сельди,
Гниющей на покинутом причале.
В начале было слово: суета.
Она в порту царила повсеместно -
В гортанных криках торопыг-торговцев,
В мелькании собак и попрошаек.
Теперь покой закидывает сеть,
Окутав ею доки, берег, скалы,
Тяжёлый, как последнее прощанье
Едва разжатых губ морского волка.
Вот спит баркас, щербатый и гнилой,
Давнишним штормом выброшен на берег.
Он, как скелет огромной черепахи,
Доказывает тезис: все мы смертны.
Рождённый плыть, теперь его судьба -
Опровергать своё предназначенье,
Захлёбываясь волнами прилива,
Дарить своё нутро червям и крабам.
Как в гладь морскую входит волнорез,
Маяк копьём пронзает толщу неба.
Однажды в шторм смотритель прыгнул в лодку -
С тех пор в порту его никто не видел.
Давно потух огонь на маяке,
И некому у моря ждать погоды,
Впиваясь неподвижными глазами
В чуть видимую тень на горизонте.
Порт опустел. Причины не важны.
Природа долговечнее прогресса -
С лица земли стирает поколенья
Чуть дольше, чем смывают грим актёры.