Ангелы под полосатых лохмотьев крылами,
Бывшие скрипачами, бывшие вдовами...
Бритые черепа с семитскими углами,
Воронки глазниц, доверху полные.
Плазмою смерти, умением томные
Их длиннопалые персти к Шумана пьесам,
К щемящим прозреньям Бетховена...
Их Палестрина не знал...
Как и Баха печальные мессы...
Скитаясь во тьме столетья четыре
Опустились они на орган, облепили синкопы его ламентаций,
От страха крыла полосатые растопыря,
Очарованные его симфоническими коннотациями...
Его пальцы, холодные и сухие, бесновались по дюжине клавиатур,
Как по кнопкам в газовой камере...
Бородатый бес всползал по узорам нервюр...
Королевской капеллы в Вавеле...