В офицерских шинелях валторны
Отдвали картаво команды.
Как овчарки, им вторили горны,
Надрывая арийские гланды.
Натирался смычок канифолью,
На пюпитр легла партитура
И "Weltmeister" пронизанный болью
Выдул мехом: "Такая культура".
У платформы застыли вагоны,
Невпопад, отрешённо и зыбко
На продрогшую землю перона
Вышли виолончели и скрипки.
Деки в тоненьких лагерных робах,
Кандалы на серебряных струнах.
Взгляд потухший потерян и робок,
Словно смысл в ведических рунах.
Ждали их Оркестровые ямы,
"Танго смерти" кружило над бездной.
Мелкой дробью стреляя упрямо
Барабаны гремели помпезно.
Только изредка слышалось где-то
В глубине тишины пиццикато.
Но ударные апологеты
Их глушили appassionato.
И какая-то мудрая скрипка,
Где-то там, между адом и раем,
Вдруг пропела с прощальной улыбкой:
"Мы вернемся ещё и сыграем!"