БАНЯ
На днях сносили баню. И на бойню
стянулись любопытные. И я.
Не то, чтобы смотреть мне было больно
на это действо…Но в таких боях
я раньше за собой не замечала
особой неразборчивости глаз.
Сначала стёкла выбили. Сначала
все внутренности вынули. И вмаз!..
И вмазали под дых ядрёной бабой
покойнице! И р-раз, и два, и три!
Сопротивлялась баня квёло, слабо:
качалась, наклоняясь до земли,
проёмами невидяще глазела
на зрелища охочих, на меня.
И паром пыль вставала и висела…
В пару эмоций вспомнилось: «На днях, –
провозгласила мама, – надо в баню,
детей пропарить от соплей, простуд».
Собрались, захватили веник пряный,
мочала, мыло… Баня на посту
стояла прямо и смотрела строго.
Впустила, выдав тазики для тел.
Пришло на круг не мало и не много –
попариться, помыться, покряхтеть.
И я верхом на лавку из гранита
была водружена, как на фрегат.
Намылена, отскоблена, отмыта.
Сквозь пышный пар другие берега
предстали мне: причудливые рыбы,
русалки, совершая моцион,
скользили… Из парной высокой глыбой
вдруг взмыл дух бани и со всех сторон
стал подбираться к нам! Но мама тазик
с бурлящими потоками воды
обрушила мне на голову разом!
Дух бани, увернувшись от беды,
пополз вдоль стен. Из приоткрытой двери
несло чистейшим, лёгким холодком…
Подкошенная, в свой конец не веря,
на землю баня рухнула мешком!
Душа моя тряслась, как тот подранок,
под радостные крики: Полегла-а-а-а!
Со страхом я шепнула: «Мама, ма-а-ама-а-а!...»
Шёл пар песка, мелькало тело крана…
Напротив – свежевымытая память
глядела на меня из-за угла.
И ВРЕМЯ, И МЕСТО, И СЛУЧАЙ
Всем нам – время, и место, и случай…
Берег, луг заливной у Реки.
Что там память мне в спину канючит? –
Обернись, повинись, помоги!
Что ответить ей? Годы мелькают:
катит время в Безвременье ком.
Ты пристройся к Сизифу на камень,
в бубен жизни стучи кулаком!
А меня не проси. Не услышу.
Глохну. Рада своей глухоте.
Пробегающий мимо мальчишка,
от земли оттолкнувшись, по крышам
побежал. Оглянулся! Всё выше,
над Невой (не видать!) полетел.
ВРЕМЯ ИНОЕ
Пыхнет, под ложечкой сладко заноет,
день опоит медуничной тоской
необратимое детство! Иное
время. Овал немоты за щекой.
Если пытаться поймать и услышать
то, что живёт в грозовых облаках,
что отражается в сонных и рыжих
лужах осенних трехпалых лекал…
Если пытаться так ревностно, прытко
в сброшенной шкуре линяющих лет
угомониться, прижиться в попытке,
в памяти – в омуте, камнем на дне…
Нет! К каблуку прикипел подорожник:
холодом лёг на горячность подошв.
В памяти сложено, сложно и ложно.
Боже, как невозвратимо безбожно!
Стражники-тучи строги настороженно.
Но не унять всё смывающий дождь!