Вокруг кружились сосны, ели,
шумел осинник, березняк.
Шёл Пушкин с нами еле-еле,
за ним шагали кое-как
ни строя, ни шеренги даже.
Привыкли слушать только лажу
и обещаний кутерьму.
Готов всех посадить в тюрьму,
чтоб выросли грех-помидоры
иль в небе атома грибы,
но праведной не избежать судьбы.
– Закончатся ли, нет, раздоры?
Освободятся ль от удил? –
сквозь зубы Пушкин процедил.