МАНИФЕСТ МУ-МУ
М-мычу м-мычаньем м-мычным –
Мощно!
Мантры, мать!
Мятежное му-му моё мне музыкою мнится,
Монументальной массою мажор множится –
Мне мандарины мылом мало, мямля, мять.
Мурлыканья миндального мутОрен мшистый мёд.
Макакаю маячить меж майданов – мерзко!
Мумуверченья мЫтарством мастрячу Магомёт,
Мочу, макая, МегаГЭСой микрогэски.
«Мэр – мот: мыл мел, мель мёл, мол мня, –
Мычи монтирую: – Монахини мостятся,
Мальвазию мешая, медь мудря,
Массивами миноров миловаться».
Меч максимума мыка – мой мандат мечты.
Магниткою мозгов мечу многозначенья:
«Мурло милО?
Мадам – мерло,
Мулле – манты,
Малявке – молоко,
Метрдотелю – мзды,
Матросам – марш,
Мудрилам – мутоты...»
Му-му моё – моё му-му!
Моё му-му – моё... мученье.
ГЛУПАЯ ДУША
Вновь душа, растерявшись, мечется
И куда-то всё, бедная, тычется,
И, бывает, так сильно мучится,
Что стихом, бессловесная, мычится.
И да что же за бедствие этакое!
Ей чего, как другим, не покоится?
Ну, а чёрт её знает, глупую,
Почему и чего ей всё хочется.
Эх, полным-полна чувств коробушка,
Да и чувства, подчас, конфликтные.
Видно, что-то ещё не отлюблено
И с любовью в ответ не выплеснуто.
Видно, что-то ещё не понято,
Что-то к жизни родиться просится,
Что-то тянет назад опасливо,
Убоясь опростоволоситься.
Накопилась тоска по доброму –
Как зимой света лета хочется.
Ясно дело, судьба горемычная
Мне с такою душою пророчится.
Но пророчества мне как-то побоку,
И советы не действуют умные.
Дам душе я искать волей-вольною,
Раз ума не досталось разумного.
ДАЙТЕ!
А-а...
Дайте мне, дайте, дайте влюбиться.
Дайте любовного зелья напиться.
Пламенем чувств, первобытных, дразня,
Жгите, зажгите, сожгите меня!
Хочется ласки, хочется страсти,
Хочется трепета, рваться на части.
Пусть я ослепну средь белого дня,
Пусть мой рассудок покинет меня.
Все в ход пустите женские штучки:
Взгляды, улыбки, уловки и трючки.
Я заблужусь, в них на ощупь бродя,
Там, в этой чаще, плените меня.
Стройте ловушки, ставьте капканы,
И не заботьтесь, что могут быть раны.
Чувств океан захлестнёт опьяня, –
В волнах любви утопите меня!
Бархатных ручек, щёчек горящих,
Розовых губок, ресничек дрожащих,
Взгляда зовущего дайте испить!
Жаждой лишь бойтесь меня погубить.
Губки надуйте, топните ножкой,
Будьте капризны, обидьтесь немножко,
Слёзки пустите, желая, чтоб я
Вас о-бо-жал, позабыв про себя.
Вейте верёвки, к чёрту свободу!
Без колебаний разбиться в угоду
Я не замедлю – весь отдан Вам я.
Мучайте, мучайте сладко меня.
Сделайте! Ну, же! Сделайте это!
Пусть даже после не встречу ответа.
Это прекрасно – любя и горя,
Жить...
Умоляю, влюбите меня.
ЕДИНСТВЕННОЙ
Какая сладкая игра любовь!
Какие дарит она чудные мгновенья!
Я подставляю свои струны вновь и вновь –
Я отдаюсь. Она одарит вдохновеньем.
Её мотив я буду повторять,
Пускай ошибок ещё много в моей песне.
Но от меня теперь уж это не отнять:
Мне с нею жизнь играть намного интересней.
Я так искал! – в себе искал, вовне,
Среди людей блуждая будто бы в пустыне.
Её я видел, уходящую, во сне...
Я с ней нашёл себя во всех и всех во мне.
Так пусть же чаша сия впредь меня не минет!
Теперь я вижу: нет пути назад.
Я не хочу, чтоб вышло так, как было прежде.
Готов из чаши этой выпить даже яд –
Не умереть бы окончательно надежде.
Не уставая, я иду вперёд.
Не пресыщаюсь, моя жажда только больше.
Иду к тебе, отдать твоей любви любовь –
Такой единственной, какой не будет больше.
ТОЧКА
«Надо было расстаться там, на вокзале.
Не стоило размазывать точку и ставить многоточие»
Ира Лебедева
«Ты уходишь,
как уходят в небо звезды,
заблудившиеся дети рассвета»
Виктор Соснора
Вот и выпал первый снег... Этот снег –
Он, конечно ж, в моей жизни не первый.
Но впервые так нерадостно мне
Встретить утром его новую первость.
Я иду, и он так мягко хрустит –
Видно, хочет успокоить мне душу.
Будто вторит: всё забудь и прости.
Но сегодня не хочу его слушать.
Не избавиться от горестных дум,
Уходя всё дальше, дальше от дома:
Сколько раз уже в глубоком снегу
Я родных терял, друзей и знакомых.
Здесь торжественно деревья стоят
Караулом вдоль безлюдной дороги.
Снег зовёт начать с пустого листа.
Чистый снег богами постлан под ноги.
Я не раз ещё по снегу пойду,
Меня тянет всё ещё в неистЕртость.
Я иду. Но вновь на белом снегу
Точкой красной ставит след моё сердце.
ЯЗЫЧЕСКИЙ МОТИВ
Жене
Мы сидели у реки,
Прыскали в свистульки.
Веселились васильки,
Гоготали гульки.
Где лес шёл на водопой,
Мы нашли кармашек
И легли туда с тобой,
Распугав букашек.
Солнца блин за лес заполз,
Легче задышалось.
Мне в твой светлый чистый холст
Рисовать досталось.
Долго месяц небо грыз
Сковородкой рыла.
Я зажёг в ночи костёр,
Нам так жарко было!
И огонь тонул в огне –
Мы не знали броду.
Нас рассвет застал во сне
Наготы природы.
Нас рассвет застал во сне,
И вина – в хмельном вине,
Вся вина – в хмельном вине
Матери Природы.
(на Масленицу)
БЕССОННИЦА
Посвящаю Виктору Ассаулу
В разгаре ночь. Икает, в темноте давясь, будильник.
Жена сопит. Попискивает в ухо гад-комар.
На кухне, слышу, снова всполошился холодильник.
Переворачиваюсь с хрустом, почесав бока.
Не спится мне. Напился кофе, будь он проклят, на ночь.
Теперь в ведре башки бренчит пустая ерунда.
Сон, хоть тут тресни, не идёт, а высыпаться надо –
С утра переться на работу, к черту, как всегда.
Жена легла ещё сранья и завтра поздно встанет,
И после всем расскажет, что не выспалась вполне.
А мне-то будет каково, когда рассвет настанет?
Обида аж берет тут, что ни говори, вдвойне.
Огрызков мыслей нудных жвачка как мушиный рой
Однообразно мозг мой тошнотворно каруселит:
Несбывшихся надежд укор, подсчёт бабла, мамзели,
Несваренные хлопья ньюз-брехни полуночной.
Всё по кругу ползёт, моей души крадя покой.
И в толк никак не взять, что было бы лучше, порой:
Вертелся чтоб быстрей или наоборот будильник?
Ворчит, зануда, в кухне всё, почти ровесник мой,
Такой же старый хрен, но – перец белый холодильник.
Гремит костями, звякает посудой в напряженье.
На отдых уж пора, а бьётся из последних сил,
Помойки, видно, чуя, железяка, приближенье.
Вот денег накоплю, куплю другой.
Ужо, поди.
А жалко даже, вырос с ним, считай родной.
Вдруг что-то скрипнет иногда и тихо охнет.
То барахло какое-то с тоски и горя сохнет.
Вдруг зашуршит, кремнистая, дорога за окном:
Свет фар на потолке и снова тишина потом.
Краны и те все спят, не капают, гадюки.
Познали, черти, мои руки. То-то, суки.
На полках тесно квасятся книжонки без конца
Забитыми и запылёнными гробами.
Ждут молча часа своего, наивные, годами
И не дождутся уж, как пить дать, никогда.
На живота низ давит съеденный арбуз.
Мстит, чмо, наверно, просится назад в природу
Вершить круговорот арбузов, толстопуз.
Придется выпустить проныру на свободу.
Прошлёпал в туалет. Потом – в столовую.
Сожрать ещё чего-нибудь?
Ну, для успокоения?
Не лезет.
Жуть…
Такую мать!!! Требуется что-то взять на грудь!
Но не вскрывать же, блин, бутылку новую.
Пропил жбан валерьянки и проверил спящих,
В блаженстве чмокая так мирно возлежащих.
Забавно видеть выключенных человечков.
А сколько было гомона вечор и даже свечки.
И телевизор надрывался, нагло в душу лез.
Всегда всем говорил, что телевизор – это бес.
Ложусь опять. Ворочаюсь. Чешу бока.
Ну, спи!!! Никак. За что?! Понять уж не могу.
И тут глас тихий слышу вдруг издалека:
«Мудрейшим сказано: свой ужин дай врагу».
А главный враг-то человеку ведь он сам!
Ну, наконец, приходит сон. Душа плывёт по небесам.
МАРИНОЧКЕ
этой маленькой девочке из старой-старой сказки по случаю её наступающего дня рождения и предстоящих каникул на море. Она работала, как Золушка, и теперь имеет право отдохнуть. Она мечтает жить в садах у тёплого моря во дворце со своим принцем, с которым она наконец-то сможет почувствовать себя принцессой. К сожалению, как это бывает в сказках, её принц возможно где-то рядом, но она не может его узнать, потому что всем затуманила глаза старая злая волшебница Житуха. Но наша девочка, у которой золотая душа, своим трудолюбием, силой своей доброты и стремления к любви и счастью сможет, я уверен, всё в этой жизни расколдовать. Я желаю ей наилучшим образом провести время, хорошо отдохнуть, сохранить и украсить себя, немножко вырасти, но не стать совсем большой, и главное - вернуться, не оставив за морем своё сердце и не разбив его при приземлении. И чтобы море всегда оставалось в её душе, и чтобы оно было глубоким и теплым, и чтобы над ним всегда светило солнце, уступая место луне только по её (девочки) желанию. И ещё я хочу, чтобы пролив между нашими морями расширялся, а наше знакомство не мешало, а только помогало её мечтам осуществиться, но так, чтобы её ножка оставалась маленькой, а душа большой.
***
Марина... «Морская»...
Морская стихия
Тебе по душе и в душе у тебя.
Там солнце и тучи, там штормы и штили,
Алеют вдали паруса корабля.
Там волны и ветер, там ласковый воздух
И запахи моря чаруют, пьянят.
Там шёпот отлива и брызги прибоя,
Глубины страшат, погрузиться манят.
Тебя предсказать, я боюсь, невозможно,
И благость затиший – лишь только обман.
О, путник наивный, будь осторожен!
В той бездне погиб не один капитан!
Ты скоро взлетишь, попрощавшись с страною,
Как птичка к зиме, устремишься на юг
К далёкому морю с восточной судьбою,
Забыв про работу, друзей и подруг.
Туда, где синь неба столь безумно красива,
Где зной растопляет весь холод души.
Там чудные яства, там дивные вина,
И райские птицы щебечут в тиши.
А я? Я останусь в квартире холодной,
У телефона я буду скучать,
Гадая о номере международном.
А что мне осталось? Только мечтать...
Хотел бы быть там, став морскою волною,
Качать тебя нежно всю на себе,
Облизывать пальчики, грудь и с любовью
По капле стекать на глаза... по щеке...
Хотел бы быть там и, став лучиком солнца,
К тебе сквозь окошко в постельку нырять,
Коснувшись ресниц, их покрыв позолотой,
Тебя по утрам будить, поднимать.
А после ловить днём везде и повсюду
И страстным огнём твоё тело жечь.
И в капельках пота искриться я буду,
И звать на горячий песочек прилечь.
Хотел превратиться бы в ветра струйки,
Под платьем шуршать и льститься к ноге,
Играть в волосах, зашёптывать ушки
И чуть освежать на горячем песке.
Хотел бы быть там, обратившись луною,
Светить тебе мягко, пока ты сидишь
Иль бродишь по берегу моря ночного,
Купаешься голенькой. Смотреть, как ты спишь...
Но это мечты. В квартире полночной
Я номер боюсь твой уже набирать,
Чтоб не услышать: «Серёжа, мне срочно
Надо кое-что сделать. Нет времени» – точно
Всё, что мне осталось – только мечтать...
МАРИНЕ
Ты – как свеча в ночи,
Я ж – глупый мотылёк.
Вот мотылёк на свет летит,
И что ему неймётся?
Наверно думает,
Что свет ещё далёк,
А там – прекрасный мир.
Но свет дрожит,
И чем он ближе,
Тем больнее жжётся.
СЕРГЕЮ СЕМЕНОВУ
на пятидесятисовершеннолетие
Говорят: «Если тебе за 50, ты утром проснулся, и у тебя ничего не болит, значит, ты уже умер».
Но, из радиопередачи: «Пятьдесят – отличный возраст: это когда ещё всё можешь, но уже всё знаешь»
В полвек у мужчины второе дыханье
В разбеге на длинный забег.
Ему открывается вся сила знанья,
Что нажито им за полвек.
Пора применять шире опыт и силы,
Пора стричь купоны, мой друг!
Воображенье рисует картину
Успехов и толпы подруг.
Забудь про заботы, забудь про болезни,
Плохую погоду забудь.
Бери ноги в руки, оденься, как денди,
Наплюй на всё и – в новый путь!
АНЕЧКЕ САФРОНОВОЙ
Она мелькнула в моем взоре,
Лишь бросив осторожный взгляд.
А я мечусь, как волк в неволе,
Не в силах сокрушить преград.
Её, как дар бесценный в сказке,
Быки и львицы стерегут.
А я мечтаю о подсказке,
Как раздобыть запретный фрукт.
Коралл и жемчуг – зубки, губы...
Глаз молнии и щёчек кровь...
Ах, боже мой, всё ж это грубо,
Чтоб описать мою любовь!
Ну, неужели ей не скучно
В уютной клетке сохранять
Слепую верность предрассудкам?
А мне желаний не унять.
Страшась разбить хрустальный кубок,
Хочу отпить вина глоток...
Ах, чёрт возьми, пусть это глупо,
Но да простит меня мой бог.
***
Зубному врачу Екатерине Худяковой
Осенний, листьями, могучий плачет клён.
Неотвратимо их паденье, безнадежно.
Я относился к Вам так трепетно и нежно,
А Вы мне намекнули выйти вон.
Я чувства Вам носил в коробочках стихов,
Перевязав их ленточкой улыбок робких,
Протягивал, благословляя, вновь и вновь.
А Вы сказали: полежат пусть там, в коробке.
Касаний Ваших я следы берёг потом.
Ловил их так наивно, безыскусно.
Мне даже инструментом дороги укусы.
А Вы касаться запретили хоть локтём.
И что? Пойму, конечно. Я большой.
Покой дороже Вам, его я не нарушу.
Рутинного теченья жизни не разрушу.
А буду долго благодарен за огонь,
Которым подожгли Вы, не желая, мою душу.
ЗНАКОМСТВО
зарисовка из жизни
Леночке Кузнецовой
на её приход в Научно-исследовательский центр
безопасности технических систем после окончания
Гидрометеорологического университета
Нетерпеливый и чуть раздражённый жест, слегка недоумённый взгляд:
Замок скрипучий, видно, старый, Ей никак, подлец, не поддаётся.
Она на ключ глядит и пробует крутить его опять – вперёд-назад.
Прогресса нет. Ей заказать ключ новый, к огорчению, придётся.
Но тут подходит Он. Недоумённо на происходящее глядит:
На пальчики, увенчанные лепестками ноготков холёных,
На стройный стан, прелестный лик, волос шикарной рамкой оттенённый.
(Здесь всё столь пошлому и грубому труду так с очевидностью претит!)
Трагизмом ситуации проникшись и стерпеть не в силах, говорит:
«Теперь попробовать позвольте мне, я знаю толк в замках мудрёных».
И демонстрирует во всём великолепии классический подход:
Набор исходных данных изучив, внимая тонко их природе,
Исследует по логике железной их взаимодействие, и вот –
Руками опытными, чуткими проблем решение без мук находит.
Поверженный замок позиции сдаёт.
Секрет его Он Ей передаёт –
Глаза в глаза глядят, и восхищённо-удивлённый взгляд Он ловит.
Его глаза сказать как будто бы хотят: «Ну, в добрый час!
Вам в жизни двери открывать ещё придётся много раз.
Ищите правильный подход, а помощь к Вам всегда придёт.
Помочь Вам в затруднении меня ничто не остановит».
О ВРЕДЕ ЗАВИСТИ
(Ассаулический мотив)
Леночке Кузнецовой
Я б согласился быть столом,
Отдав судьбу свою на лом –
Быть основанием Вам твёрдым
В исследованиях и ещё
Под локоток Ваш ставить гордый
Столешней кроткое плечо.
Хотел бы стать я сейфом верным
(Вот тем хоть выглядящим скверно
Железным сейфом) – всё б стерпел
И, не желая лучшей доли,
Давясь секретами в неволе,
Вам скрипом петель нежно б пел.
Не прочь я быть горшком с цветами,
Столов что меж стоит углами,
Пусть поливаемым чайком –
Ладошками зелёных листьев
В озёрах глаз плескаться чистых,
Увидев в них себя тайком.
...
Компьютер мой всё время занят:
Меня влечёт к нему и тянет
Стихи скорей слагать для Вас
Про стол... горшок...
Который час
Лежу, ворочаясь, в постели,
Кошмары лезут в душу мне,
Трепещут шторы на окне,
И не заснуть под вой метели.
А расшалившееся сердце,
Шар разрывая головы,
Стучит в висках долями герца:
Завидовать не стыдно ль, перцу,
Столу, что полюбили Вы?!
МЕЧТА ХУДОЖНИКА: ПОРТРЕТ
Леночке Кузнецовой
Хочу нарисовать я твой портрет,
Взяв кисть от нервов сердца моего
И окунув в палитру глаз. Лишь тенью век
Покрою фон, чтоб там не видеть ничего.
Слезами счастья пропитаю холст,
Что соткан из так сбывшихся надежд.
Я помещу холст в рамку рук, где в полный рост
Цвета любви освобожу от лжи одежд.
Губами влажно губы обведу,
Щекою щёку начерчу твою,
И пальцев кончиками обозначу грудь,
А шеи линию продолжу в грудь свою.
Портрет к себе я нежно привлеку,
Теплом наполню красок все слои,
С тепла дыханием проникнув в твою суть,
Я зароню туда искру своей любви.
Ну вот. Закончен труд. Прощай портрет.
Ты совершенен, но теперь не мой.
Тебя приобретет зажиточный «эстет»,
Ты лишь в душе навек останешься со мной.