О вечной любви не зазорно писать и поэмы,
О той, что познал добронравный блистательный Санин
В восторге любви и мученьях душевных о Джемме...
А как это было прочтите, узнаете сами.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1.
Был век девятнадцатый, в год ровно сорок, и летом
Из теплой Италии Санин домой возвращался...
(Димитрий был молод - лишь минуло двадцать два года,
На несколько тысяч рублей побывал за границей.
Был Санин собой недурен и во многом приятен,
И статью и ростом... В общенье доверчив и прост.
Здоровье и свежесть, и мягкость с улыбкою тоже,
И брошенный взгляд отражал добродушие в нем.
Сквозь Франкфурт в Берлин в дилижансе собрался он ехать
(В одиннадцать в вечер тогда дилижанс отправлялся),
Чтоб время убить Санин город увидеть решился.
И пить захотев он в кондитерской вдруг оказался.
Где вскоре услышал откуда-то шум непонятный.
Открылася дверь - поневоле пришлось изумиться.
Вбежала туда распрекрасная девушка Джемма,
Вскричала она: "Поскорей, помогите, спасите!"
И Санин тотчас уж за нею во след устремился.
И в комнате он увидал на диване подростка,
Который весь белый, как мрамор, лежал без движенья.
Тут Джемма вскричала: "Он умер, он умер!" - С мольбою:
"О мой господин, помогите же, Вы, помогите!"
Совсем не силен в медицине, но все таки Санин,
Потребовав щетки, стал ими тереть грудь подростка.
А с ним и старик Панталоне (слуга той семьи) делал то же.
В волнении Джемма, упав на колени,
Руками лицо обхватила у брата.
А Санин, как мог, продолжая свою процедуру,
Смотрел с восхищеньем в тот час на несчастную Джемму.
Димитр впервые такой красотой упивался:
И лоском волос, и губами, и чарами глаз темно-серых.
Вдруг брови её поднялись, а в глазах засветилася радость.
Лицо у подростка залилося краской, со вздохом,
Раскрылись глаза, шевельнулась рука и он выдал улыбку.
"Эмилио!", - Джемма вскричала. И в это мгновенье
"Эмиль, что такое?" - послышался возглас за дверью.
И в комнате той появилась солидная дама.
С ней вместе - мужчина, который врачом оказался.
"Он, мама, спасен!" - объяснила восторженно Джемма.
А врач, осмотрев бедолагу, о щетках отметил,
Что их примененье явилось спасительным средством.
Пока с пострадавшим тот врач и семья занимались,
Как лишний, Димитр совсем уходить уж собрался,
Сославшись на то, что сегодня в Берлин - ему ехать.
"Нет, Вам не пора, еще рано, - тут девушка встряла,
Его отговаривать стала: "Мы просим,
Чтоб Вы через час к нам обратно вернулись,
Чтоб Вам передать благодарность за Ваше спасение брата,
Чтоб Вас угостить шоколадом. Прийти обещайте?"
С восторгом в душе за знакомство с красавицей Джеммой,
Сказав: "Я приду", - Санин, руку пожав ей, тотчас удалился.
2.
Вернувшийся Санин к кондитерам встречен был с честью.
Его усадили к столу на почетное место.
Наполненный явствами стол был украшен цветами.
Семья вся Розелли за ним была в полном составе.
За чашечкой кофе вели разговор и все взоры
На Санина были с расспросами Джемминой мамы.
Спросили его: кто он родом, откуда и как его имя.
Когда он сказал, что он русский, тут все удивились -
Немецким владел языком, по-французски умел изъяснятся.
Что звать его Дмитрий и он по фамилии Санин.
Для них это было понятно, приятно услышать.
Что он из Италии прибыл - бальзам на их души.
Что муж был кондитер Джованни Баттиста,
давно уж Прибывший во Франкфурт, создавший семью вместе с нею.
Когда же он умер в кондитерской мы и остались.
Хоть трудно нам было, освоились, жить еще можно.
Сынок вот Эмилий, что Вами спасённый, дочь Джемма.
Еще друг семьи - итальянец у нас Пантелоне.
Ленора потом о себе рассказала подробно.
Джемма слушала мать и на Санина зорко смотрела.
А Дмитрий уже шоколада две чашки осилил,
Еще с угощением Джеммы умял он не мало бисквитов.
Конечно, пришлось рассказать и ему о России,
Об обществе, климате, русской культуре и песнях.
В неведенье дамы Россию другой представляли,
Что снег круглый год и все люди от холода - в шубах.
Ленора спросила: "А дом ледяной существует
У вас в Петербурге? Об этом в статье я читала".
Димитр - в ответ, что весною снег тает, а летом
Красавицы всюду почти полуголые ходят.
3.
По просьбе же дам гость присел к фортепьяно и томно
Он стал исполнять свои песни, знакомые с детства.
А "Чудным мгновеньем" он вызвал у дам восхищенье!
Потом уж от дам он просил услыхать песнопенье.
И с матерью Джемма исполнили песни дуэтом.
А голосом Джеммы Димитр во всю наслаждался,
Любуясь ее красотой все душой увлекаясь.
Потом и в другом восхищение Джеммой возникло,
Когда прочитала стихи она Мальца. Все роли,
Что в тексте встречались, она по-актерски сыграла.
Когда же часы уже десять пробили, он вспомнил,
Что нужно ему до Берлина сейчас направляться.
Со стула вскочив, Санин стал собираться к уходу.
Так время прошло для него не заметно к печали.
"Когда дилижанс отъезжает?" - Леноре спросила, -
- Вы деньги потратили все за дорогу, наверно?"
"Да, все, - возопил он, - а мой дилижанс уж уходит".
- Так вы уже точно к нему опоздали сегодня, -
Тут молвила Джемма: "У нас оставайтесь, конечно".
- Придется остаться во Фракфурте, что же мне делать? -
В душе сокрушался Димитр, но тут же решился:
"В Берлин напишу, чтобы друг выслал денег в дорогу."
- Ну вот оставайтесь, мы вас кое с кем познакомим.
"У Джеммы жених есть: Карл Клюбер его называют, -
Леноре сказала, - Вам надо бы с ним повстречаться".
Димитр, огорошенный этим известием, сразу
Решил уходить, сокрушаясь подумал: "Счастливчик,
И все же кто он? Мне б узнать непременно бы надо,
Кто Джеммино сердце пленил для него не желанно".
"До завтра" - сказав, возвратился в гостиницу Санин
И стал сокрушаться в постели: "Зачем уж теперь оставаться?"
4.
На день же другой заявился в гостиницу Клюбер.
Он видный и рослый мужчина, вдвоем оказался с Эмилем .
Одетый по моде гость был и изящен, и вежлив.
Назвав свое имя, пожав крепко Санину руку
Он стал приглашать, чтоб развлечься, поехать в Седан.
И Санин, подумав, что Джемма бесспорно поедет
Дает заверенье в поездке, чтоб гость поскорее отстал.
И тут же Эмилий поведал свое сокровенье,
Что мать его прочит в купцы непременно отдать.
А он же мечтает пойти в музыканты, в певцы иль.
Тут юноша просит вступить в разговор с его мамой,
Она чтоб не стала готовить его в торгаши.
"Так надо идти к нам, дорогой на почту зайдёте,
Ведь Вы написали в Берлин о деньгах на дорогу".
Димитр возрозил: "Еще рано". Эмиль же настойчив:
"Идемте, ведь Джемма Вас ждет и на завтрак успеем".
Действительно, Джемма приходу его была рада.
И фрау Ленора, Димитрия с радостью встретив,
От жаркого дня пригласила на завтрак в прохладу.
Чтоб в комнате дальней за завтраком с ним пообщаться.
Ведя разговор Санин взор устремлен был на Джемму,
К ее красоте: и лица, и к изяществу рук.
День целый провёл в окружении Джеммином Санин
И с ней в разговоре Эмилия просьбу исполнил.
Ленора и Джемма мечтанья Эмилья отвергли,
Но тут Панталоне с защитой Эмилия встрял.
Сказалось, однако что все патриоты Италии
Сочли за свободу её в те годА посражаться.
Эмилий у Клюбера был, без него рассужденья напрасны.
А Санин проникся душою в дела даже Джеммы,
Её рассмешил сам, решив кое как торговать.
В волненьи Леноре, мигрень не да
вала покоя,
Но Гофмана вспомнов, пошли о поэтах сужденья,
Вдруг Санин с чего-то о Клюбере Джемму спросил.
Та вся встрепенулась и после молчанья в волненьи
Сказала, что он подготовил поездку в Соден.
Уйти от неловкости им удружил Панталоне,
Позвав бодро всех, заявив, что обед уж готов.
Душа у Димитрия в споре: все просят его здесь остаться,
Чтоб после обеда в тени у акаций пить кофе.
Он тронут вниманием, что с Джеммою быть ему рядом.
"Как жаль: навсегда с ней расстаться придется наверно", -
В душе сокрушался, но все же остался здесь Санин.
Он, в карты играя, был счастлив, взирая на Джемму
И образ чей милый в душе у него утверждался...
5.
А утром Димитрию рано Эмиль заявился,
Сказал: "Скоро Клюбер с каретою должен здесь быть"...
И вскоре Димитр и Джемма в карете - уж радом,
Эмилий и Клюбер - на против. И тронулись в путь.
В пути до Содена Эмиль притаился, а Санин
Заметил, как Джемма и Клюбер общались прохладно.
В Содене же Клюбер был ласковым с Джеммой,
Компании в парке устроил привал он отменный,
Смешил в анекдотах, в трактир заявившись,
К полудню в трактире обед заказал, только Джемма
Тому воспротивилась - радости нет быть в беседке.
И Клибер услужливо в парк приглашает обедать
И тост произнес: "Пьём за то,что мы любим."
Под жареный угорь с вином их обед продолжался,
И кофе потом. И все было прекрасно. Однако...
6.
За столиком соседним офицеры
Немецкие на Джемму вперив взгляд,
Поверженные дивной красотою,
Любой из них сдружится с ней был рад.
И вот один, подвыпивший изрядно,
К ней подойдя, тираду произнес:
"Пью за здоровье распрекрасной дамы"
И со стола цветок её унес.
В негодованьи Джемма покраснела,
Глаза от гнева вспыхнули огнем,
А оскорбитель до своих скорей уж
Стал возвращаться к возгласам о нём.
А Клюбер встал и с важностью промолвил:
"Неслыханно - мерзавец и нахал,
Мейн фрейлейн, встаньте - обратился к Джемме, -
Нельзя здесь быть, уходим лучше в зал".
Но Санин тут уж подошел к нахалу
И произнес с презреньем "пару слов":
"Вы не достойны офицера стали,
Так вот мой адрес, к встрече я готов!".
И розу Джеммы выхватив проворно,
На их вопрос - "Я русский", - им сказал,
К столу вернулся, где сидел Эмилий,
Его в волненьи, как родного, ждал...
В дороге Клюбер в сокрушенье выдал:
"Виновники - кто звал обедать там,
Где офицеры выпивши изрядно
Решили красоваться среди дам."
В теченьи этих бойких рассуждений
Тут Джемма застыдилась жениха
И отстранясь от Санина лишь взглядом
Сидела молча - "дальше от греха".
Неловкость Санин ощутил, но даже,
Вернувшись, злость его не улеглась,
Везя ж его в гостиницу герр Клюбер
Заверил, что поездка удалась.