Легко творить, когда ещё наивен
и ремесло своё постиг едва;
дрожишь безвольным прутиком на иве,
не думая, что спросят за слова.
И напевая самое простое
(которое – и суть, и глубина),
блаженствуешь у Музы на постое,
пока что память не замутнена.
Но стоит только раз дойти до края
и заглянуть в себя, как в тот сосуд,
где демоны, горя и не сгорая,
тебе пророчат небывалый суд,
почувствовать, что крах таится рядом,
и, может быть, давно произошёл, –
как ты уже отравлен этим ядом,
и камень на душе твоей – тяжёл.
Тут не придется думать об отсрочке –
сомнения умножатся, свербя.
Устанешь выверять слова и строчки,
но не оставят демоны тебя…
Никто теперь проклятия не снимет;
издерган затянувшейся борьбой,
смеёшься упоительно над ними,
смеёшься неохотно вместе с ними,
или они смеются над тобой.