Язык шершавый лижет раны
Октябрьских дней и ворох ржавый
Горит в кострах сильней огня.
Дымится с самого утра
Заря в малиновых капронах.
Все так старо – все так не ново,
Лишь восприятие души
Меняет образы в глуши:
Уж среди желтого обмана
Заря, открытая как рана,
Сливает яростный свинец
У клена. Октябрю венец
Застыл в червонном пробном злате
И янтарем край обозначив,
Кораллы поверху воткнула,
Алмазной крошкой обернула -
Готова властная корона.
И подиум и знатность трона
Не обойти с душой открытой,
Израненной и самобытной.
Возможно, вечер одарИт
И ласковой зари магнит
Притянет к малахиту поля,
Где озимь пахнет лучшей долей.
Уймутся буйные ветра
И оголенность ноября
Не растревожит больше шрамы
Оторванной листвы шершавой.