- Мила, моя Мила, прижимая к себе Милу, повторял Филипп. И вновь начинал её целовать, а потом радостно засмеялся и сказал. - Я не могу выпустить тебя из рук, вдруг ты исчезнешь.
- Я не исчезну Филипп, не исчезну, я буду всегда с тобой рядом. Мы же никогда больше не расстанемся? Да? Даже на час не расстанемся? Филипп?
- Нет, милая, никогда больше не будем расставаться, всегда будем вместе.
- А твоя работа? Твои исследования?
- Они в прошлом, тебя на них не променяю больше никогда, милая
Мила счастливо засмеялась и поцеловала Филиппа и вновь надолго слились в поцелуе. Филипп оторвался от губ Милы, спросил,
- А, как ты к деду моему попала?
- Он меня нашёл и привёз к себе. Я не знала, что он твой дед, уже здесь узнала. Здесь все такие прекрасные люди, я их полюбила.
- Он не совсем мой дед, Мамин дядя какой-то, в общем, предок наш. – Улыбнулся Филипп, и, продолжая целовать, продолжил. - Почему же ты не пришла к моим родителям? Спросил Филипп.
Мила молчала, думала, как ответить, так чтоб никого не обидеть.
- Я была. – Тихо ответила Мила. – Была. - И замолчала, помедлив, продолжив. - Наверное, попала не в то время. Твоя мама очень страдала. Ей не до меня было. Ведь все же думали, что ты погиб. Все в горе были.
- А ты?
- Я нет, я тебя искала в нави. Тебя небыло там, сказали, нет, и не было. А значит, ты жив.
- Милая моя, я тоже искал тебя в нави, и удивительно, там тебя принцессой называли.
- Принцессой? – Спросила удивлённо Мила, помолчав, продолжила. – Не помню. Какая разница, это было там, а здесь другое. А здесь я дедушку встретила. Вот какой дедушка у тебя благородный и душевный человек. И потом по соглашению с ним никому не говорили ни о тебе и не о том, кто я. Так никаких расспросов, чтоб не было. Филипп прошу тебя, - увидев его окаменелое лицо, сжатые зубы, желваки заиграли. – Прошу, не вини свою матушку, она в горе была. Тяжело матери потерять своего ребёнка, особенно взрослого сына в расцвете сил.
- Да, милая, я не виню, только мне горько. – Произнёс он с болью, и он крепче прижал к себе Милу. Как будто загородив от всего мира.
- Филипп, я её понимаю, и потом, мы же встретились и уж она не виновата в том, что мы были в разлуке, Филипп милый, мы вместе. И у нас есть сын.
- Сын! - Расплылся в улыбке Филипп. - Сын, а где он? И в это время забежал ребёнок к ним в комнату, и лепетал забавно.
- Мама, мама я хочу к тебе. - Так произнёс, как обычно дети маленькие, ничего удивительного. Много детей произносят «мама, я хочу к тебе», но у Филиппа от умиления выступили слёзы, он ещё и не мог поверить, что Мила рядом. Да ещё здесь его ребёнок, о котором даже и не знал и не думал. Да и близость в любви-то была всего однажды. А надо же? Получилось! Получилось творение, творение новой жизни. Сердце Филиппа разволновалось.
Филипп взял на руки ребёнка и прижал к себе и сказал,
- А я знаю, догадался, вернее вспомнил. Мой сын похож на своего деда.
- На дедушку? - Удивилась Мила. - Как это? Нет, Филипп. Ты, что мне не веришь? Удивлённо огорчённо спросила она.
- Что ты милая, я тебе верю, и это не обсуждается. Я говорю, что наш маленький Филиппок похож на своего деда, на твоего отца Мила.
Мила печально улыбнулась и сказала.
- Ты его видел? - Удивлённо уже радостно спросила она, - Я не помню, но если увижу, то узнаю. А где? Где видел?
- Я тебе многое расскажу милая, прижимая к груди своей сына, у него глаза со звездочками, как у твоего отца и ещё с ним был молодой юноша, повидимо твой брат. И у брата твоего такие глаза.
- Филипп я не помню, и не поняла, давай немного отложим этот разговор и успокоимся. В комнату заглянула Карена и остановилась в дверях.
- Сыночек, прости меня. – Печально произнесла она.
- Мама, мама, моя мама. За то, что ты моя мама, я прощаю тебя. Ты моя мама, ты дала мне жизнь, прощаю тебя. Ты вырастила меня, и я люблю тебя. Я прощаю тебя. Филипп посмотрел ей в глаза и увидел в них боль и страдания. – Мама, но давай оставим разговор на позднее время, когда смогу спокойно разговаривать. Но мама, всё же, скажу тебе, мне неприятно, что ты солгала мне. А я почувствовал в первый же вечер, как приехал, ты солгала мне. – С горечью сказал Филипп.
- Филипп. - Произнесла Мила. - Она мама, Филипп. - Увидев, побледневшее лицо Карены, всё в слезах
- Девочка, прости меня. - Обратилась к Миле Карена.
- Что вы, мне вас не за что прощать. Я не держу на вас зла и не держала, это вы простите меня, что не смогла вам сказать и уверить, что Филипп жив. - И Мила протянула к ней руки. - Вы мама Филиппа, а я его очень люблю, а значит и вас. Это вы простите меня, что за все эти года, я не смогла встретиться с вами.
Карена, с плачем подошла к Миле обняла ее, произнеся,
- Девочка моя, прости меня.
- Ой, ой, сейчас море, а то целый океан будет слёз. - Услышали голос дедушки. - Каринка, затопишь нас. Прекращай вопить и слёзы лить. Всё хорошо. И будем жить дружно.
- Всё пройдем, никого не коря. – Сказала Мила, – одолеем любые преграды. В жизни, да и в любви ничего не бывает зря. Значит, надо было пройти всё это нам. Счастье вернулось и к вам, и ко мне, Мы же не станем делить любимого мужчину? - Произнесла Мила, вытирая слёзы, на лице Карены. - Вам он сыном любящим останется навсегда, а мне любимым и любящим мужем. Ведь он любит нас обеих, вас, как мать, меня, как свою любимую женщину.
- Слышь, Оливер? – Толкнув Оливера, рядом с ним стоящим, в бок, дед. Слышь? Какая мудрая девонька моя? Внучка аль дочка, всё равно, я её считал всегда доченькой. А Филиппка маленького внуком. А по возрасту, она меня дедушкой звала. Барынька моя, доченька. – С нежностью произнёс дед. Вот на таком периоде лет обзавёлся доченькой. А вы ещё подивитесь её мудрости. Наверняка Филипп не успел её узнать. Подошёл он к Филиппу, похлопал Филиппа, держащего ребёнка, по плечу, продолжил. - После горя, волнений и тревог всегда наступает счастье. Его только заметить надо и не упустить. И чего стоите все, как истуканы, за стол, свадьба у нас или что?
- Свадьба? – переспросила Карена,- Свадьбу с гостями будем отмечать.
- Аааа, Каринка, потом, что хочешь, делай, отмечай, и сколько хочешь, с гостями или без гостей, Амалия приедет, порадуется за брата, а сейчас у нас здесь свадьба, два любящих сердца соединились. Где вы там курицы? Обратился он к древности женского пола, к тетушкам. - На стол все собрали? Оксиния, возьми мальца.
- Нет, нет, я сам. - Сказал Филипп, прижимая сына к себе. - Он будет со мной. Поцеловал ребёнка, засмеялся. - Вот и ещё обменялись слюнями.
- Что это у тебя, мой сыночек, слюнки-то текут? - Заволновалась Мила, вытирая ему ротик платочком.
- Матушка барыня, зубик же у него режется. Вы сами давеча говорили. Ночью температура была у него. А зря волновалась, вон какой радостный. Сказала Аксиния, и протянула руки к нему. Но Филипп чуть отвёл её руки, вновь сказал.
- Нет, нет Аксиния, отдыхай, я сам. Надо же мне насладиться общением с моим сыночком. Покажи свои зубки, сыночек мой. – Ребёнок засмеялся, открыв ротик, насколько мог и смеялся. – О, уже, сколько у тебя зубиков, а папа твой всё пропустил, и первый зубик, и первый шаг, и первое слово. Какое у него было первое слово, милая? Мама?
- Дай, - засмеялась Мила. – Первое слово было дай.
- Молодец, мой сыночек.
- Ещё насмотритесь, друг на друга, жизнь только начинается, а сейчас все к столу, вечерять пора. Свадьба же! - Радостно засмеялся дед, подхватывая под руки Милу и Филиппа, повёл в столовую.
Таисия-Лиция
Продолжение следует.....