Город, погруженный в ультрафиолет
Лета. В целый аэропорт
Летит самолёт - в городе, где войны нет.
Где она не начата до сих пор.
Самолёты садятся над головой
В городе, который ещё живой.
И никто не знает, что будет война!
Только горстка психов- писатели книг
Говорили что- то. Им в ответ -тишина.
И слезинкой ребёнка падает миг...
...Понимаю ленинградцев, ждавших,
Когда вновь пойдёт трамвай.
Его целовавших...
Как отстроимся, прилетай.
На деньги Молоха как молот
Бил тут, на ближнем рубеже...
Уже к утру найди осколок,
Он ржавчина к утру уже.
Вот так бы обнулялись списки,
С утра, добела и сполна,
Чтоб снова на гранит припиской
Не добавлялись имена...
Ответ на стих либерала
Где-то ищут детей, километры суммируя в тыщщи,
Не живя ни репостом, ни лайком, ни жменей наград...
...И у нас их в прицел специально не ищут-
Под обстрел попадают прицепом и наугад.
За прогулками, за веселыми песнями же и танцами
На которые пялятся, от ящика не отходя-
Наступают обстрелы. И дети с оторваными головами и пальцами.
Минометы, что лупят впопад и не попадя.
Завершается музыка без предупреждения.
Кто лежит, кто бежит, кто куда-то ползет.
И летят в нашу жизнь, в нашу тему для совмещения
Эти тезисы , что нам послал миномет.
Кто когда-то тушил непокорный Беркут,
Кто теперь не убрал автомат от плеча-
Он не будет путать две разные темы-
Блоги ангелов и посты от будущего палача.
...Пятый год. Я устала. Как все, я устала.
Мы живем- и как все, и для пояснения вам,
Что бывает потом. После музыки и после бала.
И куда вас заводят прогулки по улицам и площадям.
Подари меня России
Дед Мороз.
Я серьезно попросила.
Я всерьез.
Малые же и большие
Города.
Подари меня России
Навсегда.
Горизонты, терриконы
И копры.
Чтобы снова смех весёлый
Детворы;
Чтобы им наполнить школы,
Много школ!
Чтобы снова на Шахтёре
Был футбол.
Неужели не подарок-
Хлам и лом?
Без утрушек и усадок
Не пройдём?
Ну какие уж родились-
Прямь и стать.
На коленях не случилось
Нам стоять.
В огороде остался последний аист.
Деревянный. Никто никуда не летит.
Чуть попозже его вот оттуда убавят,
Он в каком -то чуланчике полежит...
А потом весна- против всяких правил.
Хочется петь, и дышать, и любить!
И когда его обратно потом поставят-
Будем жить.
Здравствуйте все! По нашим улицам
Ходят дети, кошки и ездит ОБСЕ.
Это не совмещается, не стыкуется..
Как это- у нас? Хотя и везде...
Дома стоят на наших улицах.
Пролетают мины. Стоит высокая ель.
Это вообще не стыкуется,
Но попадает в цель.
Пролетают, не маскируются,
Бьет миномет, задавая ритм.
Уже никто нигде не паркуется.
И даже уже не горит...
А как ты живешь? Как-то так... У соседей- получше,
То суп недоварен, то жемчуг какой мелковат.
А что наша жизнь? То аванс, то получка.
Она наступает внезапно и невпопад.
А что на душе? То бардак, то проплешина.
То гимны звучат, то задумчиво воет тоска.
То я восклицаю -какого вам лешего?!
То вдруг на проблемы гляжу свысока.
А что наши дни? Бытовуха , и шлак, и окалина,
Но есть и такие, что лягут потом на гранит.
Но это потом. А пока что- работа завалена
И как поломавшийся лифт, не спешит и стоит.
Серая голубь сидит на кресте.
Серая горлица...
Что там видать на такой высоте?
Все устаканится и переборется?
Только вот жалко- все дальше рассвет
Целую зиму - в тьме междугаражья..
Жалко лишь, что счастливый билет
Как тут ни жуй, не стновится слаже.
Мне бы летучей птицей улететь на юг,
мне бы нелетучей кошкой залезть на печь.
Мне бы медведем в берлогу поглубже лечь
Чтобы экватор снился, а не полярный круг.
Мне бы писать нетленный и классный стих,
Но у меня на крыльце залегает снег.
Только глабальное потепление- снова всегда для других,
Даже если оно глобальное, то есть как бы для всех.
Обстреляли Гольмовской
Вновь не снится нам покой.
Ну а как он будет снится,
Если под обстрел не спится?
Били далеко и близко
Но- только строго в духе Минска.
Нынче гасят Трудовской.
Ах, Штайнмайр , он такой:-(
На акафисте праведному Иоанну
Дремлет расслабленно маленькая кошь.
Это, похоже - завязка к роману...
Это четыре лапы, которые мочь не трожь.
Все, что в ночи за окном- ложь.
У меня стоит икебана с елкой
Новый год с зимою близки будто бы никогда.
Спи, котенок. Бумага пусть будет шелком.
Кажется, этот вечер будет длиться всегда,
Шиться, плестись как невидимою иголкой.
Елка- это все же еще не ельник,
Мало быть хоббитом, чтобы нести кольцо,
Чтобы быть Ликом- мало иметь лицо.
Скоро в мою страну придет понедельник
За воскресеньем усталых и мертвецов...