Лис тунеядцем был и декадентом,
Хотя и слыл в лесу интеллигентом.
В своей норе один он жил давно,
И всех зверей вокруг считал он за говно.
Он до обеда не встаёт с постели,
Не трудится, но пьёт и нахаляву ест,
Не пишет он статей, не водит в дом невест,
И объясняет тем свой крест,
Что бережет себя во имя Высшей Цели.
- А что за цель? – его спросили звери.
- Как, что за цель? Творить!
- А что ж ты сотворил?
Вот, например, Бобёр полжизни, что есть сил
Прекраснейшие производит двери.
А Селезень, не зная ремесла,
Газеты издаёт и пишет злободневно,
В лесу в работе все зверушки ежедневно,
Вплоть до последнего Козла.
- Берите выше! – гордо молвил Лис. -
Я берегу себя для Мудрости, Полёта.
Творцу не впрок и к ремеслу охота,
И дети, и семья мне вовсе не сдались.
- Но что ж ты сотворил? – повторен был вопрос.
На то ни слова Лис не произнёс,
Лишь одеялом вновь накрылся
Да на перину завалился…
Прошло немало лет с тех пор,
Ушёл давненько на тот свет Бобёр,
А дело всё живёт, в лесу его все помнят,
Какой он был рукастый, мудрый, скромный,
Всем мастерам пример и эталон.
И Селезня давно на свете нету,
Но любят все его газету,
Туда писатели все ходят на поклон…
А что же Лис? О нём уж все забыли,
Да эпитафию ему соорудили:
«Он не писал трудов и грядок не полол,
А только языком молол».
Когда такие Лисы-тунеядцы
Заводятся меж нами, братцы,
Чтоб не позорить лес, их надо гнать долой
Поганою метлой.