Зима нас всех взъерошит и пригладит,
придет и скажет: "Сладкий милый друг,
ну сколько можно печь свои оладьи
и рисовать следами ровный круг.
Хорош ходить стрелой на циферблате,
конем по клеткам, крепостной ладьей,
начни писать роман о рваном счастье,
а не иди промозглой колеёй.
Швырни мольберт из панорамных окон.
Вонзи в холсты скребок и мастихин.
Размашистым движением широким
седой сдирая сплинный мрачный грим".
Зима нас всех причешет и приластит,
кто был никем, останется никем.
Начну с начала, напишу о счастье,
о драном счастье зимних хризантем.