Я сам себя измерил метром:
худой как глист, сухой как лист,
но до сих пор гонимый ветром,
совсем нет дырок на ремне,
лицом я верно не артист,
но всем всегда желаю блага,
себя немного лишь любя,
сейчас на слово мне поверьте,
солгу - не выдержит бумага,
но стих прочту вам всё же снова,
когда я в зеркало смотрюсь,
ещё советское оно,
то уже смерти не боюсь,
ко мне придите, и проверьте,
я сам дано страшнее смерти.