В старой, заброшенной хижине, где-то средь леса,
Ставни закрыты и двери на ржавых завесах,
Ветер в трубе завывает, бродяга-повеса,
И раздаётся ночами, его заунылая песня.
Веткой скребётся, скулит сквозь закрытые ставни,
И навивает раздумья и образ печальный,
Пламя качает в камине и свечи трепещут,
И отзываются скрипом деревья зловеще.
Ты не пугайся его, он гудит одинокий,
Ищет тепла и покоя и образ далёкий,
Мечется дико, в своих нерастраченных силах,
Вдруг, с высоты своих грёз, упадёт обессилев.
Слышишь, покой за окном, тишина наступила.
Пламя присело в камине, как будто, застыло.
Ветру не верь, лишь мгновенье, с удвоенной силой,
Вновь загудит, закачает, расправивши крылья.
Накуролесит, поднимет, растреплет, взметнётся,
Выплеснет боль, будто болью своей захлебнётся.
Плотно закрыты давно заржавелые двери,
Дремлет за дверью душа, без тепла и без веры.
Слушает ветер. Уставший, гудит зауныло.
Только душа, все ветра для себя отменила,
Дарит тепло ей камин, и горящие свечи,
Терпкий коньяк, ей уже ни к чему, буйный ветер.
В старой, заброшенной хижине, где-то средь леса,
Порознь живут, в одиночестве, ветер-повеса,
Рядом душа, взаперти от людей, от себя ли?
Быть одинокими, оба, должно быть, устали…
Октябрь 2019