В росистое раннее утро конца августа мне не сиделось дома. До леса было полчаса ходьбы, и я, досыта наевшись, прихватила с собой бинокль, блокнот и ручку, и отправилась вдоль покосившегося забора прямо по муравьиной тропе.
На улице не было никого, поскрипывала высушенная знойным солнцем трава, вдалеке кричал фазан. Над пожелтевшими кронами деревьев серело небо. Давеча было слышно стук краснохвостого дятла по зелёному ореху, но теперь стояла необычайная тишина, и в ней, в этой тишине, рождалось напряжение, которое бывает перед первыми каплями дождя.
Впереди мелькали камыши. Озёрный воздух, едва уловимый, напоминал о цаплях, ныне обитавших в наших краях и остававшихся на зимовку. После засушливого июля уровень воды упал и птицы перебрались ближе к лесу.
Обогнув озеро, я дошла до подлеска. Вспорхнул степной кулик и снова скрылся в кустарнике. Затрепетала малиновка в соцветиях пустырника.
Глухо отозвалась чечевица, пролетая над склонившейся берёзой.
Я взяла бинокль и поглядела по сторонам. Справа - темно-зеленая полоса леса, слева - золотистый луг, а позади - домики, домики, домики... И тишина.
В тот момент открылся мне август, серый и туманный, пестрый и лесной. Во всем его великолепии было то дивное чувство цельности природы, не ощутимое мною ранее, и заставлявшее принимать себя и жизнь.
Возвратилась я к полудню. На улице также не было никого, не стучал дятел, лишь ветер разгонял нависшие облака.
29 августа 2018